Талиан виновато опустил глаза.
— Не помните? Вы меня вообще когда-нибудь слушали?
— Я мог думать в тот момент о чём-то другом.
«Более насущном», — подумал Талиан, но мысль эту вслух не высказал.
— Я попросил вашего разрешения, чтобы остаться рядом. Всё, чего по-настоящему хотел. Даже с риском для жизни. А вы взяли — и прогнали… — Фариан высвободил руку. — Так зол был на вас, что забрался на лошадь и сходу пустил её в галоп, чуть от страха потом не умер. Она же как понесёт, а я последний раз верхом ездил — когда это ещё было! Еле остановил её, отдышался, запрокинул голову к небу, и такая вдруг разобрала тоска. Меня же когда насиловали, рядом толпа поклонников стояла. Каждый второй в любви клялся, каждый пятый обещал из гарема выкупить, но когда я кричал, когда умолял сделать хоть что-нибудь, стояли и просто смотрели. Ах да! Самые нежные стыдливо отводили взгляды. И никто, ни одна тварь, ни слова против императора не сказала! — Фариан посмотрел ему прямо в глаза, и от этого взгляда стало больно. — Но если я кому-то и был по-настоящему дорог, то вам. И как бы на вас ни злился, как бы ни осуждал за бесчувственность и тупость, бросить на верную гибель всё равно бы не смог.
Вот что на это можно было ответить?
Талиан разглядывал мусор, забившийся в щели между досками пола, и молчал. От стыда хотелось провалиться сквозь землю. Но чем дольше он молчал, тем становилось тяжелее.
— Я решил, будет справедливо, если вы на себе прочувствуете, как бывает, когда выбирают за вас. И выбор этот вы ни отменить, ни последствия его исправить не можете. Только смириться, принять и как-то научиться с этим жить. Поэтому вернулся. Поэтому и стал императором. Пусть только на один день, но… Не в шутку. Всерьёз. Потому что впервые я, а не вы, принимал решение за нас обоих.
— Но ты умер! Умер! — выкрикнул Талиан, вскакивая на ноги, и за ним на пол с грохотом упало кресло. — А ведь я прогнал тебя, только ради того, чтобы жил!
— Но забыли спросить, хочу ли я этого. — Фариан обезоруживающе улыбнулся и запрокинул голову в попытке удержать слёзы. — Я увидел, как вы кладёте на сундук мечи. В жизни большего для меня никто никогда не делал. Так что… уж извините, мой император, но в тот миг я понял, что по-настоящему могу всё. В тот миг я по-настоящему начал жить. Пусть цена оказалась высока, она уплачена — и я ни о чём не жалею. Не жалейте и вы.
— Дурак! Ну что ты за дурак! Как можно не хотеть жить?! Да ещё и требовать каких-то вопро…
— Кого-то вы мне напоминаете, — протянул Фариан ехидно, вытер глаза и улыбнулся шире.
— Слушай! Ты высказался. Может, и мне дашь сказать, а?
— Определённо напоминаете! Тан Анлетти тоже терпеть не может, если его перебивают.
От такого сравнения Талиан чуть не задохнулся. Он и тан Анлетти? Вот вообще ничего общего!
— Ни разу я на него не похож! Ни в чём!
— Неужели? Вы меня прогнали прочь, он вас в сундук запихнул. И цель одна, и методы. Но да, зачем нужно спрашивать?
Талиан застыл на месте, словно врезался в невидимую стену — в висках грохотало сердце, ладони сжимались и разжимались, но гнев понемногу растаял, уступив место грусти.
— Прости, — пробормотал он и кривовато улыбнулся. — Теперь я понял о чём ты, но всё равно не согласен. Я никогда не буду таким, как он.
Фариан рассмеялся, а его образ постепенно начал истончаться и тускнеть.
— Разве вас что-то к этому обязывает? Это раньше вы жили моей судьбой, которая завела вас аж сюда, в захваченный гердеинцами Кюльхейм. Но теперь всё в ваших руках. Вы свободны быть кем хотите.
Глядя на мерцающий, подрагивающий край, Талиан запаниковал. Время ускользало, как песчинки сквозь пальцы. Он ещё о стольком не успел Фариана спросить! Но… если выбирать, то спрашивать нужно о главном:
— Скажи, я достоин быть императором?
— Ммм… Если вы спрашиваете об этом меня, то нет, недостойны.
Полупрозрачный образ Фариана в последний раз мигнул, пошёл волнистой рябью и медленно втянулся в рукоять «Кровопийцы», на которой потух ещё один камень.
Вот, значит, как? Недостоин! А когда будет достоин? Когда! Что должно для этого произойти? Или должно быть вот так!