— Мы служим одному господину, оба провалили порученное им дело и поплатимся за это. Правда, я был уверен, что его уже нет в живых…
Талиан повернулся к рабу — тот выглядел потерянным, и нехорошее предчувствие тяжестью легло на сердце.
— Это правда?..
Сжав кулаки, Фариан набрался смелости и посмотрел ему в лицо.
— Да! Поэтому я точно знаю: все сделки с Тёмным таном заканчиваются одинаково. Вас поманят книгой, назовут другом, а потом отберут всё, что вам дорого. Когда же вы опомнитесь, будет… слишком поздно.
Фариан лишь запнулся, хотя раньше, вспоминая о младших брате и сестре, убитых после его неудачи, начинал реветь и долго потом не мог остановиться. Что это с ним? Откуда столько решимости?
Он ведь трус! Талиан лучше других это знал.
Тан Кериан бесшумно вынул клинок и приставил кончик лезвия рабу к самому горлу.
— Мой император, разрешите мне его убить.
— Даже с клинком у горла я повторю то же самое. Мой император, не соглашайтесь! У Тёмного тана не бывает честных сделок, у его слуг — тем более. А третьего покушения вы можете и не пережить…
Надо было как-то реагировать, принимать решение, но Талиан не был на это сейчас способен. Внутри клокотала злоба, обида и растерянность. Только не на раба — на самого себя. Он ведь поверил! Принял чужие недомолвки за правду, фальшивую улыбку — за искреннюю радость.
Видит Адризель, какой же он идиот…
— Я согласен. — Он перевёл взгляд на сения Брыгня. — Где книга?
— Слово императора?
— Мой импе…
— Замолкни! — крикнул Талиан, сжимая кулаки. — Неужели непонятно, что мне нужна эта книга?! Не та ситуация, чтобы кочевряжиться, — и добавил уже спокойнее: — Я один ничего не знаю. Ни о магии, ни о собственных силах. Без книги у меня просто нет шансов. Ни единого шанса против Тёмного тана. Разве это непонятно?
— Я научу вас.
— Да неужели? — Сдерживаться с каждым словом было всё труднее. — И мне снова гадать — правда это или ложь?
Фариан отвёл взгляд и понуро опустил голову. От этого движения кончик меча вспорол тонкую кожу, и вниз устремилась струйка крови.
— Убери клинок в ножны. Я сам разберусь с рабом. Позже.
Тан Кериан изогнул бровь, бросил недовольный взгляд и отвёл клинок, не произнеся вслух ни слова. В этом они с Фарианом были превосходными мастерами — в умении молчать и прятать за маской отстранённости свои чувства. Словно не понимали, что осуждающее молчание ранит глубже запальчивых, но искренних слов. Талиан почти отвернулся, когда заметил боковым зрением движение. Только времени, чтобы выхватить клинок, уже не оставалось.
Ладони коротко взметнулись вверх, следом вниз — и меч тана Кериана воткнулся в искрящийся малиновыми сполохами магический щит. Остриё продавило его на полтора пальца вглубь, но шеи Фариана так и не коснулось.
Раб недоумённо моргнул, повернул голову и только тогда, почти коснувшись кончиком носа острия чужого меча, осознал, что жизнь видела на волоске.
— Ты что творишь?!
— Он предал вас, а вы его защищаете. — Альсальдец неохотно убрал клинок в ножны. — Хотя вчера убеждали, что нет между вами никакой близости…
Твою ж мать!
Других слов, увы, не осталось.
И словно специально дожидаясь этого момента, в палатку ворвался ветер — разметал в стороны края полога у входа, оторвав верёвку, которая их крепила. Прохлада освежила полыхающее в гневе лицо, и стало чуточку легче. Талиан коснулся ладонью невидимой преграды — единственного заклинания, которое показал ему нэвий, — и та исчезла, напоследок выведя малиновыми нитями в воздухе слово «Щит».
— Не придумывай того, чего нет. Раб… — Талиан посмотрел в испуганные глаза напротив, — ещё может оказаться полезен. А теперь оба вышли. Я хочу остаться с сением Брыгнем наедине. И это… за сохранность его жизни отвечаешь головой. Понял меня?
Тан Кериан хмуро кивнул и, ухватив упирающегося раба за руку, выволок наружу.
— Тяжко вам? — спросил сений Брыгень.
Талиан присел на кровать рядом с мужчиной и вздохнул.
— От дырки, которую вы оставили во мне, тяжко, а с этими придурками я уж как-нибудь разберусь.
Сений Брыгень слабо улыбнулся, а затем нахмурился.
— У вас почти не осталось времени. Тан Анлетти скоро будет здесь, чтобы довершить начатое.
— Что я должен знать, чтобы у… — Талиан в самый последний момент успел заменить слово «убить», — победить его? Вы сказали, тан Анлетти безумен. Это правда?
— Мой господин проклят. Его дар — будить в людях любовь — обратился против него самого. Он не осознаёт, что творит. Он… — сений Брыгень снова остановился, чтобы передохнуть: разговор отнимал у него все силы. — Просто коснитесь треугольника у тана Анлетти на шее и вытяните столько магической отравы, сколько сможете.