Так что львиную долю моих знаний о процессе установки палаток я почерпнула из книги Джерома "Трое в лодке, не считая собаки". Но там этот процесс тоже не слишком подробно описан. Да и не очень-то успешно у тех героев получилось палатку поставить. Огорчив Алёшу, я оставила его самостоятельно разбираться со своим новым домом, а сама отправилась к себе в кабинет. Очень мне любопытно, кто такой этот Алёша? Неужели, правда, мой предок?
Закрыв за собой на ключ звуконепроницаемую дверь, я попросила Петьку выяснить этот вопрос. Лучше всего позвонить деду Мише и спросить его, не известен ли ему родственник по имени Алексей Петрович Никонов, 1928 года рождения, в 1941 году проживавший в городе Москва и имевший сестру по имени Анна 1941 года рождения. Такие подробности я у Алёши ещё в машине выпытала.
Минут через пятнадцать упал ответ от Петьки. Алёшу опознали. По всей видимости, это был родной дядя деда Миши и, соответственно, мой двоюродный прадед. Алёша был старшим братом Анны, матери деда Миши. Только вот деда Миша его никогда не видел. Алёша погиб в середине июля 41-го. Летом того года он с матерью и мелкой сестрой ездил в деревню под Смоленском, в гости к бабушке. Там их и застала война. Мать деда Миши и Алёшу вместе с их матерью эвакуировали, но им не повезло. По дороге эшелон разбомбили.
Мать с грудной Аней выбралась из вагона через окно, а Алёша остался. Тогда в их вагоне эвакуировали какой-то детский сад, и Алёша вместе с незнакомой девчонкой чуть постарше него до последнего помогал напуганной малышне выпрыгивать из окон горящего вагона. Под конец они уже просто выбрасывали детей в горящей одежде из окон, не заботясь о том, куда и как они упадут. Ни эта девчонка, ни сам Алёша, выбраться на улицу тогда не успели, так в том вагоне и сгорели. Также сгорели и все вещи, в том числе документы. А семейные фотографии с довоенными снимками сгорели уже в Москве, при пожаре. Поэтому от того Алёши остались лишь устные воспоминания. Единственное, что помнил про него деда Миша, так это то, что по рассказам его бабушки Алёша до войны был председателем совета пионерского отряда в школе.
Я чуть отодвинула штору на окне и посмотрела на Алёшу, копошащегося вокруг лежавшей на земле бесформенной грудой палатки. Надо же. Оказывается, я и его спасла. Если бы не я, он уже больше двух месяцев, как был бы мёртв. А сейчас вон, живёхонек! Палатку поставил, внутрь лезет. Упс. Не, это я погорячилась. Палатку он ещё не поставил. Она на него рухнула, едва он внутрь до половины залез. Пришла кошка, обошла вокруг палатки и Алёши и уселась невдалеке наблюдать за созидательным процессом. Ладно, пусть развлекается на свежем воздухе. Заодно, аппетит нагуляет…
Свою палатку Алёша ставил часа три. Упорный какой. Даже ужинать отказывался, пока не поставит. Закончил он эту эпическую стройку уже в темноте, при свете уличного фонаря над входом в дом. Я сидела на диване в библиотеке, читала томик стихов Пушкина (в переводе на немецкий получилось не очень; по-русски его стихи звучат намного лучше), когда вошла Марта и сказала, что наш гость стоит у входа и ему что-то нужно.
Марта русского языка не знала (или делала вид, что не знает). Алёша по-немецки знал от силы десяток слов, так как в школе учил английский. Пришлось мне идти разбираться, что ему понадобилось. Оказалось, что всё. Он строил, строил, и, наконец, построил. И теперь он хочет кушать и интересуется, когда его покормят.
Поручив Марте организовать Алёше ужин на свежем воздухе (идти кушать "во дворец" тот по-прежнему отказывался), я пошла смотреть на результат титанических трудов старшего брата моей прабабки. Хм… Чего-то она как-то кривовато, по-моему, стоит. И крыша с одной стороны как-то грустно провисла. Но Алёша уверенно заявляет, что всё отлично. Прекрасная, прочная палатка. Только он просит на всякий случай не дотрагиваться до неё руками. А то мало ли что.
Я уже поужинала к тому времени, потому всего лишь попила чай в компании Алёши. Стол и стулья нам с ним из дома вынесли. Алёша поужинал, и мы стали прощаться. Туалет я ему на заднем дворе уже показала где. Он тут не только в доме был, но и на улице один, для садовника, дворника и прочих, чтобы в дом лишний раз не таскались. Матрас, подушку и два одеяла Алёше выдали. Всё, пойду я тоже спать. Пожелав гостю спокойной ночи, я направилась в сторону своей спальни. На пороге дома, остановившись, ещё понаблюдала за тем, как Алёша пробирается внутрь своего жилища. Делал он это так осторожно, будто бы опасался того, что палатка у него заминирована. Но ничего страшного не случилось. Алёша смог залезть внутрь и его домик при этом устоял. Ну, и мне пора, поздно уже.