слезы.
-- Про-о-шу вас... фрейлейн...
Еле сдерживая себя, Кузнецов с трудом оттащил Клауса от кровати.
-- Ну, что вы привязались к несчастной девочке? Зачем она нужна нам со
своим кислым видом?
Мартин, не такой пьяный, поддержал Зиберта и помог увести приятеля.
Спустя некоторое время Николай Иванович под предлогом, что ему утром
рано вставать, выпроводил опасных и навязчивых гостей. Вздохнув с
облегчением, прошел в комнату девушки.
-- Все в порядке, Валюша, можешь вставать. Девушка сидела на кровати и,
прижав руку к лицу,
продолжала охать:
-- Зу-у-бы!
Николай Иванович рассмеялся:
-- Они уже ушли. Маскарад окончен!
-- Зу-у-бы! Болят! По правде...
У изумленного Кузнецова опустились руки. Случилось невероятное: у Вали
Осмоловой от огромного нервного напряжения действительно разболелись
совершенно здоровые зубы! Впервые в жизни.
Шестнадцать дней работала Валя Осмолова в квартире Ивана Приходько.
Когда обстановка стала крайне опасной, мы отправили Валю обратно в отряд.
Задачу она выполнила.
Все мы--и Валя Казачка, и Николай Иванович Кузнецов, и руководители
отряда, и рядовые разведчики -- радовались, когда вскоре услышали по радио
сводку Сов-информбюро о разгроме армий генерал-фельдмаршала фон Манштейна.
Николай Приходько героически погиб 22 февраля 1943 года. Ему было
поручено срочно доставить пакет из отряда разведчикам в Ровно. В десяти
километрах от города Николая задержал немецкий патруль. Он выхватил из
повозки автомат и уложил десять фашистов. Раненный, Николай погнал лошадей в
Ровно. Возле села Великий Житень его уже поджидала засада: тридцать солдат,
подоспевших на грузовике. Николая снова ранили. Но, отстреливаясь, отважный
разведчик убил еще шесть фашистов. Понимая, что гибнет, Николай привязал
секретный пакет к противотанковой гранате и бросил ее в подползающих врагов.
И только после этого выпустил себе в висок последнюю пулю... Николаю
Приходько посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза...
А коммунисты Валя Казачка и ее муж, отважный разведчик Валентин
Семенов, ныне живут в Норильске. И профессии у них самые мирные...
Операция "Цитадель"
В так называемых "шпионских" повестях и кинофильмах нередко
рассказывается о том, как сверхловкий разведчик путем необыкновенно
хитроумных операций узнает дату или место подготовляемого наступления,
сообщает об этом своему командованию и тем самым срывает планы врага.
Но в жизни так не бывает. И никакой, даже самый удачливый разведчик не
может решить судьбу крупного сражения в современной войне. Знать дату или
место готовящегося наступления еще далеко не достаточно. Опыт Великой
Отечественной войны показал: чтобы подготовить современную наступательную
операцию, необходимо подтянуть к определенному участку фронта огромное
количество живой силы, танков, орудий, различной боевой техники,
боеприпасов, одним словом, привести в движение сотни тысяч людей на
обширнейшей территории, подчас в тысячах километров от намеченного пункта.
Только в случае более или менее полной осведомленности обо всех этих
передвижениях во вражеском тылу командование получит реальную пользу от
сообщения разведчиков о дне наступления. Ясно, что регулярно и как можно
чаще сообщать так много сведений о событиях, происходящих одновременно в
самых различных пунктах вражеского тыла, один разведчик не может. Для этого
необходимо иметь хорошо законспирированную, надежную, четко работающую
разведку, в первую очередь на железных и шоссейных дорогах и линиях связи.
Это нужно оговорить для того, чтобы читатель правильно понял, как нам
стало известно о подготовке гитлеровцами крупного наступления под
кодированным названием "операция Цитадель".
...31 мая 1943 года в Ровно около двухэтажного особняка остановился
щегольский экипаж. Из него вышел элегантный, подтянутый офицер. Железный
крест первого класса и значки ранений показывали, что это заслуженный
фронтовик.
В комнате охраны его ожидала невысокая худенькая девушка.
Поздоровавшись с ней, офицер подошел к окошку и спросил у дежурного
эсэсовца:
-- Пропуска для обер-лейтенанта Пауля Зиберта и фрейлейн Довгер готовы?
Да, все было в порядке. Официально обер-лейтенант Пауль Вильгельм
Зиберт добился приема у самого рейхскомиссара Украины, гаулейтера Восточной
Пруссии Эриха Коха, для того, чтобы просить его отменить распоряжение об
отправке на работу в Германию своей невесты, местной уроженки из фольксдейче
Валентины Довгер. Истинной же задачей нашего разведчика Николая Кузнецова
было уничтожение кровавого палача украинского народа Эриха Коха. В кармане
его серого офицерского Френча лежал заряженный пистолет на боевом взводе.
Долгими часами разведчик учился стрелять из него навскидку, не целясь. На
козлах щегольского экипажа в качестве кучера сидел Николай Гнидюк. Под
козлами -- автомат и гранаты. На прилегающих улицах дежурили другие
разведчики, чтобы обеспечить Кузнецову уход после выполнения акта возмездия.
Аудиенция состоялась. Однако охрана Коха была столь продуманной, что
уничтожение фашистского наместника оказалось совершенно невозможным. Даже в
собственном кабинете уполномоченного представителя фюрера около кресла для
посетителя лежали настороже две огромные, натасканные на людей, овчарки, за
спиной обер-лейтенанта замерли эсэсовцы, готовые схватить при малейшем
движении.
Такого поворота Кузнецов не ожидал. Почтительно отвечая на ленивые
безразличные вопросы рейхскомиссара, он лихорадочно перебирал в голове
всевозможные планы. Но стрелять нельзя. Даже сунуть руку в карман не дадут
-- разорвут. С горечью Николай Иванович должен был смириться с неудачей.
Позже Кузнецов говорил, что, знай он наперед об условиях аудиенции, он
все-таки сумел бы убить Коха, пожертвовав собственной жизнью. Это можно было
бы сделать, взорвав спрятанную на теле мину или противотанковую гранату.
Я убежден, что если бы отважный разведчик вторично оказался на приеме у
Коха, он бы, не колеблясь, пошел бы на самопожертвование...
Между тем разговор принял довольно интересный оборот. Поначалу Кох был
хмур. Он явно не одобрил выбора лейтенанта.
-- Стыдитесь, обер-лейтенант, -- назидательно говорил рейхскомиссар, --
кадровый германский офицер, а хлопочете о девице сомнительного
происхождения.
-- Фрейлейн Довгер чистокровная арийка, господин рейхскомиссар, --
почтительно возразил Кузнецов, -- ее отец, человек преданный фюреру и
великой Германии, убит партизанами.
-- Ну, ладно, ладно, -- Кох лениво махнул рукой. Подтянутый фронтовик,
кавалер Железных крестов
обеих степеней, видимо, снискал чем-то милость рейхскомиссара. Отвечая
на вопросы, Кузнецов с лихорадочной быстротой соображал, как ему лучше
использовать неожиданное расположение одного из ближайших подручных фюрера.
Ненависть к фашистскому палачу переполняла советского разведчика.
Горечь от сознания неудачи мешала сосредоточиться. Величайшим усилием воли
он удерживал себя от желания попытаться совершить все-таки безнадежную и
самоубийственную попытку стрелять в Коха.
-- Откуда вы родом, обер-лейтенант? -- продолжал, свои вопросы Кох.
-- Из Восточней Пруссии, господин рейхскомиссар.