— Вы подходите для нашей работы, так как вы являетесь русской, а по социальному положению — дворянка, — сказал Минодзума.
Она согласилась. Тут же Минодзума предложил написать подробную автобиографию и продиктовал клятвенное обязательство, которое обязывало ее сохранять втайне характер работы миссии. Первое время она оставалась дома. Затем за ней приехал жандарм и доставил ее в миссию. Туда же был доставлен и другой русский — Семен Тюков. Минодзума сказал, что пора приниматься за работу, и представил им офицера-японца по имени Фудзи, который должен был обучать новых сотрудников радиоделу и контролировать их работу. Скаковскую и Тюкова провели в помещение, где была установлена радиоаппаратура: они увидели два английских приемника и один японский. Русские сотрудники должны были перехватывать сообщения советских радиостанций и записывать все сведения, которые касались положения в СССР, ведения войны с Германией и отношения Советского Союза к Японии.
Нагрузка радистов по приему советских вещательных станций с каждым месяцем возрастала. Распорядок дня был напряженным. Ровно в семь утра они должны были докладывать Минодзуме о результатах работы предыдущего дня и сообщать программу советских передач на следующий день. Минодзума отмечал в программе те передачи, которые необходимо было записать. Записи радистов об успехах советских войск на фронтах, о выходе советских войск на границу с Румынией, об освобождении Одессы, о форсировании Днестра, о наступлении в Белоруссии приводили Минодзуму в бешенство. Поэтому его заявления, будто дела Японии неплохи и что она будет продолжать борьбу до полной победы, не производили уже никакого впечатления на сотрудников миссии.
Особый интерес проявлял полковник к тому, как проходили учения советских войск у восточных границ. Он требовал подробных записей разговоров между штабами, кораблями, самолетами и аэродромами; точной фиксации числа находящихся в воздухе самолетов, курса того или иного самолета, его позывных, содержания передаваемых команд. Иногда Минодзума сам подключался и прослушивал радиопередачи.
В начале апреля 1945 года Скаковская и Тюков перехватили немало закодированных разговоров советских авиационных подразделений. Расшифровка их показала, что на аэродромах в здешних местах появились советские торпедоносцы. Минодзума заявил, что об этом немедленно будет знать Токио и что его данные могут попасть на доклад императору. Глава миссии при этом похвастался, что он посрамит начальника специальной Кайбунской радиостанции, которая имеет большой штат профессиональных работников и занимается радиоперехватом, однако в ряде случаев ценные сведения первым добывает он, Минодзума.
Радиоперехват о капитуляции Германии привел Минодзуму в отчаяние, хотя на людях он старался казаться спокойным. Накануне он выступил с лекцией в Народном доме, где говорил о мощи Квантунской армии и ее готовности разбить любого врага.
Скаковская рассказала и о том, что ей было известно о засылке японских лазутчиков в Советское Приморье. Она не отрицала, что ей и Тюкову также предназначалась роль шпионов в советском тылу. Недаром Минодзума неоднократно требовал от них изучать детали советского быта, вживаться в них и часто подчеркивал, что это им пригодится.
Глава миссии выполнял еще и функции карателя, а его правой рукой был начальник жандармерии в Сейсине. Оба были беспощадны к корейским патриотам и тем лицам, которых они подозревали в симпатиях к СССР.
Скаковская сообщила, где скрывается Семен Тюков, и указала вероятное местонахождение делопроизводителя миссии, которая была дочерью сейсинского адвоката.
Сведения, сообщенные Скаковской, были весьма ценными. Они сыграли важную роль в дальнейшем розыске Минодзумы.
С помощью корейских друзей, а также найденных сотрудников японской миссии чекисты выявляли все новых и новых лиц, которые использовались Минодзумой в преступной деятельности против СССР. Тут были и адъютант Минодзумы Тахара, опознанный на одном из сборных пунктов японцев, и технические сотрудники миссии, и владелец «рыболовных» шхун, и члены их экипажей.
Чекисты оперативной группы работали слаженно и напряженно. Одни находились в непрерывных разъездах, отыскивая укрывшихся в глухих местах сотрудников миссии, другие беседовали с задержанными, все шире раскрывая картину подрывной деятельности против нашей Родины, третьи шли по пятам скрывшегося главаря шпионского гнезда.
Из рассказов лиц, знавших начальника миссии, выяснилось, что после побега из Сейсина Минодзума в течение пяти дней скрывался на квартире одного из сотрудников штаба гензанской военно-морской базы. После этого на район Генза было переключено главное внимание чекистов, которые занимались розыском Минодзумы.
Вскоре Минодзума, как и его адъютант Тахара, был опознан и пойман на сборном пункте японских граждан, которых подготавливали к эвакуации на их родину. Имея шестидесятилетний возраст, Минодзуме не потребовалось больших усилий, чтобы выглядеть опустившимся стариком, однако уловки матерого разведчика не спасли его. И вот опасный военный преступник предстал перед советским следователем.
Минодзума быстро понял, что советской контрразведке известна вся его подрывная деятельность против Советского государства, и он решил добиться снисхождения у советского правосудия, спасти свою жизнь, разыграв самое глубокое раскаяние. Он попросил чистый лист бумаги и написал на имя начальника контрразведки Тихоокеанского флота следующий документ:
«Прошу принять следующее мое заявление.
В 1923 году при эвакуации японских войск из Советского Приморья я был оставлен с особой миссией в городе Владивостоке. С тех пор в течение 22 лет я занимался активной разведывательной работой, направленной против СССР, и за это неоднократно награждался японским императором. В результате неправильной и глупой политики японского правительства вся моя работа — работа разведчика — пошла насмарку. Напрасно было затрачено столь много энергии, труда и здоровья. По официальным статистическим данным, в Японии мужчина живет 45 лет. Мне уже 60. А это говорит о том, что жить мне осталось недолго. Поэтому прошу как можно великодушнее судить меня и строго не наказывать, ибо большого срока я не выдержу. В настоящее время я раскаиваюсь в моих прошлых действиях и готов дать правдивые показания по существу разведывательной работы Японии против СССР».
Показания Минодзумы и его подчиненных дали возможность советской контрразведке обезвредить целый ряд агентов разведывательных и карательных органов Японии на Дальнем Востоке.
За бесстрашие и доблесть в бою посмертно удостоен звания Героя Советского Союза Михаил Петрович Крыгин. Прах чекиста покоится неподалеку от места его последнего подвига, в братской могиле советских воинов на центральной площади портового корейского города Сейсина. Его именем названа одна из улиц во Владивостоке.
Боевой товарищ Крыгина Николай Иванович Семин был награжден орденом Красного Знамени, знаменитый моряк-разведчик Виктор Николаевич Леонов получил за свою смелость и находчивость в руководстве десантом вторую Золотую Звезду.
Новое пополнение дальневосточных чекистов свято хранит и умножает славные боевые традиции своих дедов и отцов. В наши дни это ярко проявилось в самоотверженных подвигах защитников острова Даманский.
