Все сроки возвращения с задания взвода Кузнецова давно истекли, ждать под Ровняком было нечего{8}.
Решение выходить в район Серболовских лесов стало единственно, на наш взгляд, разумным. Но уйти без боя нам на этот раз не удалось.
Нас обнаружили, конечно же, не случайно. Дело в том, что за несколько дней до этого одна из наших групп уничтожила на лесной дороге тяжелую транспортную автомашину, двигавшуюся с юга по направлению к Ровняку. Это не могло не вызвать ответных действий.
Было около двух часов дня. В лагере находился весь личный состав батальона, кроме тех, разумеется, кто был в секретах и на сторожевых постах. Неожиданно у дороги, проходившей примерно в километре от лагеря, началась интенсивная перестрелка. Поднятый по тревоге батальон занял круговую оборону и приготовился к бою.
Через несколько минут появился связной, который сообщил: в лесной массив вошла рота гитлеровцев, явно намеревавшаяся прочесать лес. Боковое охранение противника обнаружило наш секрет, завязалась перестрелка. Рота развернулась в цепь и движется сейчас в направлении лагеря. Значит, бой неизбежен.
Прочесывая лес, гитлеровцы почти всегда применяли один прием: шли цепью, до поры в рост, при этом, не жалея патронов, поливали огнем все впереди себя. И так до обнаружения противника.
Мы лежали в густых зарослях ольшаника на краю большой поляны, позволявшей прекрасно видеть движение вражеской цепи - позиция выигрышная сама по себе. Кроме того, обилие больших камней, выемок и других естественных укрытий позволяло иметь множество прекрасных огневых точек.
Уже начали покачиваться то в одном, то в другом месте верхушки тонкого высокого молодняка. Беспрерывная стрельба наугад. По листве будто резко бьют гигантским хлыстом - это пули, в лесу звук их полета очень характерен. Изредка слышны обрывки каких-то команд. Вот в кустарнике на опушке замелькали фигуры солдат, показался и офицер, резко жестикулирующий, подающий команды.
Мы дождались выхода гитлеровцев на поляну и обрушили на них весь огонь, какой могли. Бой длился недолго. Ошеломленная неожиданным и настолько энергичным отпором, рота противника не только не продолжила атаку - она попросту бежала. На поляне осталось 12 убитых гитлеровцев, в том числе и офицер.
Это был первый бой батальона. Надо ли говорить, какое волнение испытали мы перед ним и какую радость- одержав победу! Наши люди стали увереннее, веселее. Оказывается, мы можем не только скрываться от врага, но и принимать его атаку, и гнать его! А ведь это только начало. Пройдет время, освоимся на новом месте, найдем своих - тогда не роту паршивую, а полки фашистские бить будем. Каждый думал об этом. И будто прибавилось у нас сил.
* * *
Прошло несколько дней. Мы вышли в лесной массив западнее железной дороги Дно - Новосокольники. И все чаще и чаще стали получать от населения сведения о партизанах в Серболовских лесах. Сообщали, что там действует даже целый кавалерийский полк.
Начались затяжные дожди. Они несли с собой непроглядную ночную темень, а полевые дороги превращали в сплошное месиво. Мы шли известным уже маршрутом, только в обратном направлении. Дубье, Плотовец... Здесь, на полустанке, не встретив никакого сопротивления, нарушили линию связи, вывели из строя аппаратуру в вокзальном помещении, стрелочное хозяйство. На следующий день вышли к деревне Лебяжье. И вот здесь получили наконец точные сведения о партизанах: в Мухарево крестьяне выпекают для них хлеб и, следовательно, помогут нашей встрече.
Наша одиссея заканчивалась. Мы не знали еще, что долгие скитания привели нас не к кому другому, как именно к... Савченко.
В ОТРЯДЕ САВЧЕНКО. 1941 год, 25 августа - 30 сентября
Опушка леса. Поле, и впереди, примерно в километре, деревня. Это Мухарево. Дождь кончился, светило яркое солнце. На полях - работа в самом разгаре, обстановка сугубо мирная. Здесь, в Мухарево, и состоялась наша встреча правда, не с основными силами действовавших в Серболовских лесах партизан, а с группой заготовителей. И нетрудно себе представить наше удивление, когда мы увидели, что это ребята из первой половины нашего полка, на встречу с которой мы уже потеряли всякую надежду.
Оказывается, Савченко даже и не пытался выйти в район Лютых Болот: он вывел четыре батальона сюда, в Серболовские леса, и развернул боевые действия. Забегая вперед, скажу: почему это произошло, я так и не узнал - Савченко при встрече ответил на мой вопрос очень туманно, другие же вовсе ничего о маршруте первой и второй половин полка не знали. А потом Савченко погиб. Так все и осталось тайной.
Но, как бы там ни было, победителей не судят. Савченко сохранил людей, они действовали, и весьма успешно.
Через несколько часов после встречи с заготовителями они вывели нас к деревне Татинец, где мы и соединились с основными силами.
Четыре батальона, входившие в состав отряда, были сведены к этому времени в два - общей численностью 330 человек. Отряд вел боевые действия на территория Дедовичского и Белебелковского районов Ленинградской области и Ашевского района Калининской области{9}.
Мой батальон как самостоятельная боевая единица свое существование прекратил. Сам я получил назначение заместителем командира 2-го батальона, которым командовал старший лейтенант Кныш. Комиссаром был М. А. Поспелов.
Мой рассказ был бы неполным, если бы я не рассказал о боевых действиях отряда Савченко в первые дни войны хотя бы вкратце. Это необходимо не только для большей полноты картины происходившего в те дни. Дело в том, что отряд Савченко обосновался как раз в тех местах, с которыми связано очень многое из того, о чем я буду писать дальше. Осенью 1941 года здесь родился первый в нашей стране Партизанский край, которому суждено было впоследствии сыграть чрезвычайно важную роль в практике партизанского движения. Народные мстители взяли под свой контроль огромную территорию в тылу гитлеровских войск - около 10 тысяч квадратных километров! - и мирное население жило здесь под их защитой, подчиняясь только советским законам. А партизаны наносили отсюда по тылам оккупантов удар за ударом.