Ещё фашистский кровопийца
Сгоняет в лагери людей...
Ещё топор, судеб властитель,
Вбнссён над чьей-то головой,
Но каждый европейский
Как искра в склад пороховой!
Не превратить его в холопа,
Бурлит, кипит, горит Европа,—
В священном пламени войны
Дни псов немецких сочтены!
А. Флит.
Немецкая рота попала в окружение: ни туда, ни
сюда!.. А связи со своими частями никакой. Была
одна рация — и ту снарядом разбило. Беснуется
обер-лейтенант Отто Шульц: туго русские «мешок»
завязали...
Вдруг обер-лейтенант увидел овчарку. «Да это же
овчарка командира нашего полка!» — подумал
Шульц. Овчарка без хозяина мечется во все сторо¬
ны. Думал, думал Шульц и придумал выход из по¬
ложения: он приказал поймать овчарку. Поймали,
привели её к обер-лейтенанту. Написал Шульц за¬
писку: «Командиру четвёртого мотоциклетного пол¬
ка. Выручайте! Зажат со всех сторон! Боеприпасы
наисходе! Слабое место у русских — пункт Б. Обер-
лейтенант Отто Шульц».
Написал, поставил число, прикрепил записку к
ошейнику овчарки, приказал выпроводить её. Спустя
немного времени у самого блиндажа разорвался сна¬
ряд. Из него белые листочки посыпались. Принесли
оберу один листок. Прочёл его Шульц и позеленел
весь. На листке было написано: «Спасибо за сооб¬
щение. Сейчас приду. А насчёт пункта Б. соврал ты,
сын собачий! Смотри, впредь чужих собак не трогай!
Она хоть и немецкая овчарка, но вам служить не
хочет. Старший лейтенант Гущин».
Через час обер-лейтенант Отто Шульц стоял, побе¬
левший, перед старшим лейтенантом Леонидом Гу¬
щиным, у ног которого, высунув длинный малиновый
язык и часто дыша, сидела овчарка.
С. Семёнов
Мотора шум,
Зенитки звон!..
Как много дум
Наводит он.
Бомбил не раз
Немецкий асе,
Бомбил сейчас
В последний раз...
Летящий асе
Увидел нас
И сразу — р-раз! —
По нас фугас.
А в этот час
Один из нас
Снарядом — р-раз! —
И — с неба асе...
Весенний шум,
Вечерний звон,
Как много дум
Наводит он..
Ал. Медогонов
ДЕЛО БЫЛО В МАРТЕ
— Что ни говорите, а на войне всякая специаль¬
ность нужна, любого профиля человек себе место
найдёт, свою профессию с пользой применит.
Вот, к примеру, сказать, есть у нас в роте сержант
Щуничев. Прелюбопытнейший случай был с ним.
Как-то вызывает нас, то есть меня и Щуничева,
капитан и говорит: так, мол, и так, надо взять
«языка».
Снарядились мы и двинулись.
Ночь выдалась тихая, без ветра, мороз слабый.
В белорусское село, где расположился немецкий
штаб, пришли мы вовремя.
Двух часовых сняли без шума. И стали думать:
как бы хоть одного фрица из хаты вызвать?
Щуничев придвинулся ко мне и шепчет:’ «Стано¬
вись за крыльцом, я вызову».
«Ну,— думаю,— что-нибудь уж наш Сергей сооб¬
разил».
Спрятался я за крылечком, жду.
Проходит минут десяток. И вдруг, как назло, на
крыше хаты что-то завозилось и раздался кошачий
вой. Дело, надо вам сказать, происходило в марте.
Ну и вот, сошлись два весенних кота и давай форды¬
бачить. Возятся, орут, шипят друг на друга. Один,
видно, побольше, у него н голос такой суровый, с
хрипотой, а другой — помоложе, потому и голос, не
скажу приятнее, но понежнее.
«Эх,— думаю,— пропало всё наше предприятие!
Погубят чортовы коты нашу затею. Пугнуть бы их,
да нельзя: поднимется шум, фрицы сбегутся».
Только подумал, а коты ещё громче заорали.
Слышу, дверь отворяется. Вышел один из фрицев
на крылечко, голову задрал и на котов орёт. Те было
перестали, а потом топ-топ-топ по крыше, перебежа¬
ли за угол и ну вопить пуще прежнего.
— У, доннер веттер! Ферфлюхте каце! — заругал¬
ся фриц на крыльце, а ему из дома что-то закри¬
чали.
Гляжу: спускается фриц со ступенек и идет за
угол. Двинулся я за фрицем, и через пять минут,
упакованный и с запечатанным ртом, он быстро пе¬
ремещался к нашим позициям.
Откуда-то и Щуничев появился.
Доставили мы нашу добычу и узнали, что фриц
этот из штабных. Когда пришли в землянку, я Щу-
кичеву и говорю:
— Повезло нам с котами, Серёжа. Кабы не разо¬
рались они, не так легко было бы фрица из дома вы¬
тащить.
Смеётся Сергей.
— Чего ты? — спрашиваю.
— Да это я орал.
— Как так ты?! Там их двое, котов, было.
— А я на разные голоса.
— Где же ты такому выучился?
— А я,— говорит,— до войны в цирке имитатором
работал. Животным разным подражал.
Да, скажу я вам, на войне любая специальность
пригодится.
А. Рейсер,старший лейтенант
Фон Сук и все его сыны:
Курт,
Ганс,
Карлушка,
Фриц
И Вилли,—
Объевшись как-то белены,
В Россию двинуться решили.
Бандиту Курту возле Мги
Прикладом вправили мозги.
Ганс был излечен на Двине
В «водолечебнице» — на дне.
Карлушка — под Опочкою
Свинцовою примочкою.
Под Нарвою нарвался Фриц
На наш «четырёхгранный шприц».
Вовнутрь железа дали Вилли,
И он под Тарту лёг в могиле.
А сам фон Сук, пруссак проклятый,
Прошёл леченье надому:
Припарку сделали гранатой
В Восточной Пруссии ему!
Боец Иван Муха
На воровские, подлые дела лиса всегда была сме¬
ла. А встреться курица ей, утка иль гусыня — и во¬
все чувствует себя, как героиня. На деле же она
злодей, бандит и вор.
* **
Залезла раз лиса на птичий двор. Конечно, ночью:
это же вернее! И уж нзметила курёнка пожирнее. Но
тут, услышав шум, с ружьём колхозник прибежал
Наум и хоть до смерти стерву не угробил, но уго¬
стил её зарядом крепким дроби.
Лисица, взвизгнув, бросилась в кусты — и лататы!