Наиболее сильно и в самой уродливой форме культ личности Сталина сказался на состоянии законности и правопорядка в стране. Особенно много было нарушений законности в 1937–1938 годах, когда органами госбезопасности руководил Ежов.
Зловещую роль в необоснованных репрессиях и грубейших нарушениях законности сыграл также втершийся в доверие к Сталину матерый враг советского народа Берия, назначенный вначале заместителем Ежова, а в декабре 1938 года Наркомом внутренних дел. С этого времени и до его разоблачения в 1953 году Берия непосредственно руководил органами госбезопасности.
Чинимые в период культа личности Сталина произвол и беззакония отвлекали органы госбезопасности от борьбы с действительными врагами — шпионами и другими опасными преступниками.
Несмотря на это, после нападения фашистской Германии на нашу страну весь советский народ, в том числе и сотрудники органов госбезопасности, поднялись на борьбу с коварным и жестоким врагом. Советские чекисты при активной помощи трудящихся и воинов умело разоблачали фашистских шпионов, засылаемых в нашу страну в большом количестве. Вражеским агентам не помогало то, что они выдавали себя за пострадавших от гитлеровцев, заблудившихся при выходе из окружения советских военнослужащих, не успевших вовремя эвакуироваться милиционеров и т. д. Не помогала и переброска агентуры в тылы советских войск воздушным путем.
Шпионов и диверсантов немецкой национальности распознать было не так сложно. Другое дело, когда из-за линии фронта переходили, казалось бы, обыкновенные советские люди, а в действительности-то подонки, изменившие Родине.
Вот один из таких примеров.
Летом 1942 года в особый отдел одной из стрелковых дивизий привели обросшего, давно не бритого человека. Он был в потрепанной одежде и рваной обуви. В разговоре с оперативным работником задержанный назвал себя красноармейцем Федюковым и рассказал довольно складную историю своих приключений, якобы предшествовавших переходу через линию фронта.
— В начале июля, — рассказывал он, — во время наступления немецких войск в районе города Себежа был ранен и попал в плен, но при отправке в тыл сумел бежать. Ночью добрался до какой-то деревни, и там приютила колхозница. Но меня не покидала мысль о том, чтобы перебраться к своим, — говорил задержанный.— И как только рана поджила, ушел из деревни и ночью переполз линию фронта.
Все походило на правду. Названный им полк действительно действовал в районе Себежа; в этой части действительно служили те командиры и политработники, фамилии которых он назвал. Подкупало и то, что свой рассказ задержанный закончил как будто искренним восклицанием:
— Я очень рад, что наконец-то очутился среди своих!
И все же подчеркнуто простая и вместе с тем заискивающая манера держать себя, а также словоохотливость этого человека зародили сомнения у оперативного работника. При тщательной проверке его показаний выяснилось, что он является не тем, за кого выдавал себя.
При следующей встрече оперативный работник спросил задержанного:
— Ну, может быть, вы теперь расскажете правду? Скажите, что стало с тем Федюковым, фамилию которого вы присвоили?
После запирательства и виляний он рассказал, что настоящая его фамилия Костин, что происходит из семьи кулака, ранее осужденного за террористический акт. В начале войны Костин, оказывается, дезертировал и поступил на службу в немецкую полицию. Затем гитлеровцы направили его в разведывательную школу и после трехмесячного обучения перебросили через линию фронта.
Что касается красноармейца Федюкова, то он действительно был ранен и подобран гитлеровцами на поле боя. На допросах он держался твердо и, несмотря на пытки и избиения, не выдал военной тайны. Документы Федюкова, после его расстрела, гитлеровские разведчики вручили Костину.
Наряду с засылкой в нашу страну шпионов гитлеровцы создавали на оккупированной территории специальные контрразведывательные и карательные органы, предназначенные для вылавливания и уничтожения советских разведчиков, партизан и военнослужащих, оказавшихся в окружении войск противника, а также для угона мирных советских граждан на немецкую каторгу. Свои кровавые злодеяния фашистские варвары иногда осуществляли руками предателей, завербованных немецкой разведкой и направленных на службу в агентурные группы, именовавшиеся «ягдкомандами», при отделе «I — Ц» германской армии.