До 21 февраля полки и отряды бригады все ближе подходили к городу. 21 февраля, как только сгустились сумерки, из окрестных деревень и лесов тронулись партизанские подводы. КП бригады расположился в небольшом хуторке Прушково около восточной окраины Дедовичей. К 3 часам 30 минутам ночи сюда отовсюду прибыли связные с донесениями о выходе полков и отрядов на исходные рубежи.
Ночь выдалась по-настоящему партизанской. Полная тишина Безлунье. Густой морозный туман, как дымовая завеса, окутывал город.
В 4.30 начальник штаба бригады Головай дал ракету. Это был сигнал «северным» отрядам начать атаку. Вскоре раздались глухие взрывы — подрывники взорвали железнодорожное полотно со стороны Дно и со стороны Чихачево. Еще через несколько минут взлетел на воздух мост через Шелонь. Вслед за «северными» отрядам? в город ворвались «южные». Стучали пулеметы, стрекотали автома ты, рвались гранаты. Особенно слышны были взрывы противотанковых гранат, которые партизаны бросали в окна зданий, где размещались гитлеровцы. Раскатисто и методично били орудия. Штаб бригады перенес командный пункт ближе к месту боя.
Здесь, под Дедовичами, я еще раз убедился, что Васильев не только прекрасный политработник, но и замечательный партизанский командир, организатор народной партизанской борьбы. Налет на Дедовичи закреплял за Васильевым добрую славу среди партизан и населения как крупного партизанского вожака, на счету которого были Холмская, Ясская и многие другие операции.
Уже брезжил рассвет, а бой в Дедовичах не прекращался. Неожиданно в предрассветном тумане показалась санная упряжка. На ней в полный рост стоял старик в лохматой шапке и овчинном полушубке, подпоясанном простой веревкой. Подъехав к нам, он впопыхах задал вопрос:
— Куды?
Я спросил:
— Что куды, дедушка?
— Куды раненых вывозить?
I Поблагодарив старика за предложенную помощь, мы направили его в полк Рачкова.
— Если Рачкова не найдете, папаша, — добавил Васильев, — подбирайте раненых партизан, где увидите, и вывозите их в деревню Прутково.
Патриот-старик, у которого мы даже не спросили имени, вывез из Дедовичей несколько раненых бойцов.
Дедовичи почти полностью были очищены от противника. Только небольшие группы фашистов еще отстреливались из подвалов на северо-восточной окраине города.
— Не пора ли давать отбой, Николай Григорьевич? — обратился я к Васильеву.
Васильев подал условленный сигнал.
Вечером 22 февраля Военному совету фронта была направлена радиограмма:
«В результате налета на районный центр и железнодорожную станцию Дедовичи, совершенного 2-й партизанской бригадой в ночь с 21 на 22 февраля, уничтожено 650 немецких солдат и офицеров, большой склад с вооружением и боеприпасами, взорван мост через реку Шелонь, разрушена станция и путевое хозяйство. Движение на железной дороге прервано. Наши потери в этой операции — 58 убитых и 72 раненых».
Полки и отряды возвращались на свои базы. Васильев, я и еще несколько командиров ехали в санях по заснеженной проселочной дороге к деревне Ясски. Это были те самые Ясски, где в середине февраля партизаны разгромили эсэсовский батальон. Не доезжая до Яссок примерно 4–5 километров, мы услыхали у деревни пулеметную стрельбу.
— Там отряд Бундзена, — заметил Васильев. — Оставлен для прикрытия Дедовичей с тыла.
Действительно, вскоре галопом к нам подскочил всадник — партизан из отряда Бундзена и доложил, что от деревни Тюриково на Ясски наступают немцы. Отряд отражает атаку пулеметным и ружейным огнем.