В ту встречу, не будучи еще моим начальником, Строкач сделал все, чтобы я почувствовал в нем надежного старшего друга, на которого можно было положиться во всем.
— Часть партизанских сил, находящихся в нашем оперативном подчинении, — сказал Тимофей Амвросиевич, заканчивая разговор, — мы вскоре передадим, в ваше распоряжение, пришлем радистов и минеров, других необходимых специалистов. Сообщайте в УШПД обо всех затруднениях, с которыми столкнетесь, не стесняйтесь обращаться по любым вопросам.
Напутствие Строкача было коротким:
— Не ждите от нас особых директив. Проявляйте больше инициативы. Действуйте смело, активно. Мы должны все сделать, чтобы максимально эффективно использовать для победы такое уникальное явление в истории, каким оказался безграничный патриотизм нашего народа, его неодолимая преданность партии и Советской власти.
Говорят, что есть любовь с первого взгляда. Если справедливо это, то тем более справедлива возможность глубокого уважения к человеку с первой встречи. Именно к таким людям, вызывающим сразу же глубочайшее уважение, относился коммунист Строкач. И в годы войны, и после нее мне пришлось близко знать Тимофея Амвросиевича, вместе с ним работать. Могу утверждать, что нам удалось развернуть мощное партизанское движение не только потому, что его осеняли светлые коммунистические идеалы, но и потому, что на наиболее ответственные участки этой борьбы партия поставила лучших, талантливых и самоотверженных своих бойцов, каким был и Т. А. Строкач, которые сумели, говоря его же словами, наиболее эффективно использовать для победы безграничный патриотизм советского народа, его преданность делу коммунизма.
В середине марта 1943 года партизанский штаб Юго-Западного фронта был непосредственно подчинен Украинскому штабу партизанского движения, став его представительством на нашем фронте. А в начале апреля мы перебрались ближе к линии фронта — в Старобельск, откуда теперь осуществлялось оперативное руководство партизанскими действиями. Здесь был неплохой аэродром, который в случае появления у нас самолетов мог быть использован для заброски организаторских и разведывательных групп в тыл армий «Юг». Однако транспортный самолет за это время появился у нас лишь один раз. И то потому, что из Украинского штаба партизанского движения прибыла группа разведчиков, которых Т. А. Строкач попросил переправить через линию фронта в нашем районе, так как им предстояло действовать в Херсонской и Николаевской областях.
Разведгруппу возглавлял Феофан Михайлович Кирильченко. С ним были радистка Мария Бурлаченко и еще один человек. Задание разведчиков состояло в том, чтобы изучить систему укреплений на правом берегу Днепра от Херсона и выше в сторону Кривого Рога и передать сведения об этом в УШПД, затем перебраться в Николаев, разведать оборонительные укрепления в городе и вокруг него, вскрыть дислокацию вражеских аэродромов в этом районе, а также выявить некоторые сведения о николаевских судостроительных верфях.
Ф. М. Кирильченко родился и вырос в Николаеве, работал до войны на одном из судостроительных заводов электриком, там же стал комсомольцем. С началом войны завод был эвакуирован в Сормово, с ним и Феофан Михайлович. Просился на фронт, но ему предложили пойти учиться в партизанскую спецшколу в Москве. И вот теперь путь его лежал в родной Николаев, чтобы выполнить ответственное и важное задание командования.
Строкач просил не только переправить группу, но и, если это будет возможно, попытаться надежно устроить разведчиков во вражеском тылу. Выручил счастливый случай. Когда командующий 17-й воздушной армией, входившей в состав нашего фронта, выделил для переброски этой группы самолет, в штаб прибыл начальник парашютно-десантной подготовки армии подполковник В. Т. Разгонов и доложил, что ему поручено сопровождать разведгруппу до места высадки. Узнав о том, куда придется десантироваться разведчикам, он с нескрываемой радостью сообщил, что может помочь группе Ф. М. Кирильченко.
— В селе Ананьевке Великоалександровского района Херсонской области живут мои отец, мать и сестры, — сказал Василий Терентьевич, — у них и могут найти приют разведчики.
Разгонов дал Кирильченко свою фотографию, чтобы отец поверил, что люди к нему пришли действительно от сына. С Кирильченко мы договорились, что он будет передавать разведывательную информацию и для нашего штаба.