— Ох уж мне этот Риз, — сказал Такахаси однажды, спустя три месяца после отлета с Земли, согбенный над имитатором гребли, так что мышцы плавными синусоидами перекатывались под кожей рук. Другим Кейн его в полете не видел, только в кают-компании, совмещенной с тренажерным залом, где воздух усеивали капельки его пота. — Ох уж эта мне его чаньская мистика. Дзен. Ищет просветления и космической цели в этом. Что здесь такого? Просто работа. Задание. И всё.
Теперь его руки точными, плавными движениями порхали над клавиатурой, а Кейн лежал в кресле разбитый и измотанный.
— Кто-нибудь хочет связаться с Хьюстоном? — спросил Такахаси.
— Тебе решать, — сказала Лена. — Ты командир.
— Хочешь рассказать ему про Кейна?
Ему, отметил Кейн. Речь шла не столько о Хьюстоне, сколько о Моргане. Морган, председатель совета директоров «Палсистемс Корпорейшен», экономический владыка Хьюстона, человек, который и выкупил у захиревшего американского правительства все это оборудование в состоянии легкого б/у.
— Не надо, — сказал Кейн. — Я в порядке. Просто дайте полежать.
Он не переживал по поводу возможной задержки миссии Морганом. Его напрягала вся предшествующая история их с Морганом отношений. Морган вырастил Кейна после смерти отца, изображая доброго дядюшку, однако в действительности был ему скорее безжалостным конкурентом по бизнесу. Моргана куда больше интересовала унаследованная Кейном доля акций, чем сам мальчик.
Кейн работал на Моргана, сражался за Моргана в Северной Африке, но личному противостоянию не было конца.
Пальцы Такахаси продолжали стучать по консоли, а голос начал механически диктовать отчет:
— Переход на орбиту в 18:23 стандартного времени…
Кейн позволил себе отвлечься на светлую глыбу Деймоса, висящую перед ним на дисплее: холодную, вспученную новообразованиями, равнодушную. Марс, у древних греков — Арес, бог войны и безрассудной жестокости, красный от крови. Они ненавидели и его, и сыновей-ублюдков: Деймоса и Фобоса, Страх и Ужас. Марс прижил их с Афродитой, и с тех пор они сопровождали его повсюду над полями сражений, как стервятники, калеча и испепеляя мертвых и умирающих.
Кейн был знаком с греческой мифологией лучше, чем предполагал изначально, пять невозможно давних лет назад, в университете Райса. Греки усматривали потаенный смысл во всем, что видели, одушевляли жаждой крови и амбиций бездушную вселенную. «Что знали они, чего не знаем мы?» — размышлял Кейн.
Под монотонную диктовку Такахаси Кейн забывался недолгим сном и выплывал из него, преследуемый болевыми импульсами. Потом пискнул сигнал входящей передачи, и оказалось, что прошло еще полчаса.
Кошмарное наложение картинок на миг совместило лицо Моргана с издырявленным кратерами овалом Деймоса. Неестественно черные, явно крашеные волосы Моргана стояли на затылке торчком там, где пальцы магната то и дело ерошили их. Морган был морщинист и неулыбчив. В Хьюстоне сейчас раннее утро, но непохоже, чтобы предшествующей ночью он спал.
— Телеметрия показывает успешный выход на орбиту Марса, — сказал он. Каждая реплика предварялась восемнадцатиминутным ожиданием, что придавало Моргану странный вид человека, говорящего с автоответчиком. — Поздравляю, хотя, гм, несколько запоздало.
Кейн видел за его спиной пять-шесть белых рубашек: это корпели над консолями в своих загородках инженеры ЦУПа. Картинка мерцала и подрагивала, Морган то и дело отвлекался на что-то происходяшее сразу за камерой.
— Нам особо нечего добавить, кроме того, что мы, гм, вами очень гордимся, желаем вам удачного перехода в модуль и безопасной высадки.
Дисплей снова замерцал, Кейна пробила дрожь. НЛП? Сукин сын внедряет в передачу подсознательные сигналы. Он отвел глаза и огляделся. Казалось, больше никто этого не замечает. Что задумал Морган? Что, блин, вообще там происходит?
— Я, м-м, думаю, что на этом пока всё. Как только получим ответный сигнал, тут же свяжемся с вами.
Морган прокашлялся, и экран потемнел, начиная с периферии поля зрения.
Кейн подумал, что у Моргана наверняка предостаточно поводов для беспокойства. Взять хотя бы посадочный модуль. Ни на Земле, ни на орбите не осталось ни одного полностью функционального образца марсианского экскурсионного модуля, а если бы и так, то перевезти его на Марс не хватило бы топлива. Морган исходил из смелого предположения, что какой-нибудь брошенный на Деймосе модуль да удастся починить или запустить. Если не получится, им предстояло девятимесячное возвращение на Землю с пустыми руками, и Кейн не был уверен, что обратный путь обойдется без убийств или самоубийств.