Он вдавил кнопку звонка рядом с дверью дома Кёртиса и проследил, как автоматически фокусируется на нем камера с карниза. Спустя несколько секунд из динамика домофона прозвучал голос Молли.
Придерживаясь рукой за дверь, чтобы не упасть, он сказал:
— Я ищу Кёртиса.
— Входите, — сказала она.
Он хотел было снова уточнить, где Кёртис, поняв по ее голосу, что его там нет, но вместо этого позволил накрыть себя воспоминанию о ее запахе и прикосновении, от которого в промежности возникла пленительная легкость.
Внезапная эрекция представилась ему фокальной точкой связующей силы, неотвратимо и беспощадно влекущей его к Молли. Он протиснулся внутрь и позволил давлению захлопнуть за ним дверь.
Молли стояла в дальнем конце гостиной и отошла на несколько шагов, когда Кейн приблизился. На ней была тонкая белая хлопковая поддевка от скафандра с эмблемой НАСА, под которой рельефно проступало тело. Соски расслаблены, как и мышцы.
— Садитесь, — сказала она, и Кейн присел на краю длинного низкого дивана. — Хотите чего-нибудь? Кофе? Выпивки?
— Нет, — ответил он. Она тоже что-то чувствовала: сексуальный символизм его проникновения в дом заставлял ее руки слегка подергиваться, придавал движениям быстроту и нервозность. — Где Кёртис?
— Его нет, — сказала она, на миг поймав его взгляд, потом вдруг отвернулась. В комнате было не протолкнуться от растений: бамбуковые, декоративные пальмы, травянистые растения и папоротники. Воздух пах чем-то насыщенным, первобытным.
— Где он? Мне нужно с ним поговорить.
— Боюсь, — сказала Молли сдавленным, неестественным голосом, — что он сейчас недоступен.
Кейн поднялся, взял ее запястье в свои руки.
— Что вы говорите? Что с ним?
Он чувствовал себя так, словно зачитывает слова роли, ориентируясь только на ощущение ее тела, ее тепла.
— Он… он занял один из заброшенных домов, где есть воздух и электричество. Он там прямо сейчас, с Леной.
Кейн выпустил ее запястье.
— Извините, — произнес он. Она отступила еще на шаг в сторону коридора.
Лампы над растениями очерчивали приглушенным светом пространства, исключавшие присутствие Кейна. Он снова двинулся к Молли, на ее встречное биополе, ощущая как покалывание обмен его квантами. Слегка коснувшись ее руки, он почувствовал, как по низу позвоночника словно разряд ее тока пробежал.
— Кейн… — вымолвила она почти с мольбой, в чем он не мог быть, однако, уверен. Она побаивалась его и сомневалась, но импульс его желания разбил эти преграды. Она развернулась к нему лицом. Он провел руками вдоль широчайших мышц ее спины, погладил груди. Ее взгляд расфокусировался, руки схватили его за локти.
В спальне ее аромат стал сильнее, теплее, влажнее, слаще. Она снова обернулась к нему и взглянула в лицо, расстегивая липучки и каким-то оборонительным жестом выставляя груди — руки будто сами вылетели из рукавов. Кейн завозился с узлом на поясе, на миг утратив решимость, не желая приближать неминуемые соитие и кульминацию, но предпочитая длить сложное эмоциональное взаимособлазнение, ощущать, как слабость и вина, колебание и капитуляция оттеняют токи этой силы.
Молли отшвырнула одежду прочь, Кейн сорвал с себя хипари, потянулся за револьвером и бросил его в грязнооливковую кучу позади; штаны соскользнули на пол.
Она села на краю постели, выгнув позвоночник, опустив грудь. Нервическое напряжение визуально старило ее. Кейн уперся коленом в покрытую простыней кровать и нежно пригнул Молли к постели, пока она не легла на спину, вытянув руки за голову. Он взял ее за талию, чуть выше бедер, где чувствовалась первобытная сила сексуальности. Ноги разошлись ему навстречу, он унюхал ее темное тепло — по мере возбуждения запах становился острей. Он развел ее половые губы большими пальцами и мимолетно скользнул языком во влагалище, пробуя ее на вкус.
Ее бедра медленно скользили по матрацу. Глаза были распахнуты, нижняя губа прикушена. Кейн задумался, что же она видит.
Он потянул ее колени на себя, пока пятки не ушли в матрац, затем, поддерживая ее одной рукой за ягодицы, другой направил себя в ее нутро.
Его руки ласкали ее тело, кончиками пальцев едва касаясь ароматной кожи. Он перенес тяжесть тела на левый локоть и правую ладонь. Он утвердил себя неподвижно, чувствуя в позвоночнике пружинистое напряжение. Задышал быстрей, когда через промежность и бедра ниже, до медленно поджимавшихся пяток, стало растекаться наслаждение. Затем начал неторопливо двигаться взад-вперед, внутрь-наружу, наклоняясь, пока не ощутил, как приникают ее груди к его поврежденным ребрам. Ее руки вцепились в простыню выше головы, ритмически царапая и стискивая ее. Ее возбуждение нарастало медленно, словно бы помимо ее воли, пока не проникло в челюсти и плечи.