Однако, уж что что, а лопаты в количестве трех десятков, как и иной инструмент в достаточном количестве у черных шевронов были. Иначе просто никак, ведь им предстояло не много, ни мало построить укрепленную заставу. Конечно, их жизни мало что значили для правительства, но ему было необходимо, обеспечить должную защиту купцам, а потому имелась кровная заинтересованность в возведении крепких опорных пунктов.
Одновременно с возведением защитного периметра устроили пороховой погреб, куда снесли все боеприпасы. Установили палатки, для размещения личного состава и припасов, в весеннюю пору дожди в степи вовсе не редкость.
К закату, а некогда пустынном берегу уже имелось какое-никакое полевое укрепление, способное противостоять атаке незначительной банды арачей. Люди были измотаны, так как приходилось работать не просто под палящими лучами солнца, но еще и перелопатить десятки кубометров земли, напитанной влагой как губка. Но все же никто не отлынивал и работали если не за совесть, то за страх. Все просто. Они пришли сюда не сложить свои головы, а чтобы получить шанс на свободную жизнь, без опасливого оглядывания по сторонам.
***
— Пошли родимые! Веселее, веселее! Молодцы, вот так!
— Сергей, тише, сейчас бревно потеряем!
Куда тише, обалдуи. Лошади и без того тянут передок с бревном в гору, а тут еще и песок. Он вроде был слежавшийся плотный и крупный, но многократный проход запряженных пар лошадей тянущих бревна наверх, изрядно его взрыхлили, подъем же довольно крут. Так что, если остановятся, могут и не стронуться снова.
— Йок макарек! Придерживайте! — А что он еще может сказать.
Нет, так дело не пойдет. Лошади все в пене. Пары приходится менять уже через два бревна. Словом сплошное издевательство, а как представишь, сколько еще предстоит сделать, так сразу начинаешь скрежетать зубами. Вроде выскочили. Но лошадей однозначно на замену. Второе отделение уже сменило своих и ведет к берегу. Предков только два, потому дело по подъему леса идут ни шатко ни валко, хотя и не сачкуют.
А какой смысл лодыря-то гонять, если все на поверхности. Сделают дело, появится уверенность в безопасности, нет… В этих полевых укреплениях долго не выстоять. Но и так работать тоже не дело, сдуру оно можно и хотелку сломать, а она и пригодиться может.
— Ну что тут у вас? А вот и взводный сержант появился, Грибски который. Инспектор итить твою. А то не видно, что тут и как. Через нехорошее место, вот как. Разумеется, резкого ответа мужик не заслуживает, поэтому Сергей сдержался. Дело вовсе не в его иллюзорных нашивках, это черным шевронам никак не положено. Тут даже и должности такой нет, но раз уж есть воинское подразделение, даже такое как это, то должен быть хоть какой-то порядок. Главное то, что Милош оказался действительно знающим и толковым мужиком, а такому грех не выказать уважение.
— Милош, нужно что-то придумать. Эдак мы и сами умаемся и лошадей замотаем, хорошо хоть пока без членовредительства, а так до этого недолго осталось. Ну и на выходе, хрен да маленько. Два дня возим, а даже на барак не навозили. Каждое бревно с боем поднимаем. Да и передки скоро разобьем.
— Предложить что можешь или решил просто пожаловаться на тяжкую долю.
— Подумать нужно.
— Вот работай и думай, а то…
Что там "а то" так и осталось неизвестным, так как вдруг раздалась разноголосица выстрелов. Казалось, что стреляют отовсюду. Если бы нападающие не использовали бы дымный порох, так и не поймешь откуда вообще палят. Адреналин толчком устремился в кровь и мгновенно затуманил сознание. Совсем рядом противным и завораживающим "вжью-у" пронеслась свинцовая вестница смерти.
— В ружье!!!
Грибски заревел, что твоя иерихонская труба, тут же посылая пулю из карабина в сторону противника. Мимо конечно же, тут сейчас не до прицельной стрельбы, но зато должно ударить по нервам. Сорвавшись с места с неожиданной для его комплекции резвостью, он побежал к траншеям, не прекращая палить из карабина. Туда же сбегались и остальные. Основная масса сейчас занята на земляных работах.
— К бою!!!
— Пинки!!!
— Куда, мать твою! Назад, в перехлест, через плетень!
— А ну взял карабин! Зашибу, едрить твою налево!
— Справа! Справа обошли!
— Слева! Слева они!
Дежурный десяток молотит, что твой пулемет, прикрывая товарищей, спешно изготавливающихся к бою или просто приходящих в себя.
— Занять круговую оборону согласно расчета! Шевелитесь, телячья немочь! — Это уже капитан и не узнать его голос просто невозможно, сержанты отдыхают. Как видно с боевым опытом мужик.
— Хи-юп-юп-юп-хия!
Среди этой разноголосицы помимо дробного грохота выстрелов, слышатся и крики полные боли. Воинственные выкрики пинков и впрямь раздаются с разных сторон. Их много, они повсюду. Происходящее настолько жутко, что только закаленные в боях ветераны сохраняют самообладание. Они-то и пытаются взбодрить растерявшихся и откровенно струсивших товарищей.
— Да они повсюду! — Ого, а вот этот голос вполне даже знаком. Ануш, сошел с нарезки.
— Стоять!
Сергей сам себе удивлялся. Да, от хлынувшего по венам горячего потока адреналина он потерял ориентацию и где-то даже утратил нить связывающую с реальностью, отчего сразу и не сообразил, где собственно находится противник. Но это не были испуг или растерянность. Панические ноты вырвавшиеся из уст младшего товарища и вовсе привели его в норму. Голова опять стала светлой, способной принимать быстрые и взвешенные решения.
Он быстро опустился на колено и сдернул растерянно осматривающегося по сторонам парня, готового броситься в паническое бегство. Вот только ничего хорошего из этого не выйдет, и себя погубит, и остальных подведет. Приводя парня в себя, Сергей влепил ему затрещину, прозвучавшую едва ли тише выстрела. Во взгляде Ануша непонимание, обида и злость одновременно. Молодец дружище, значит с характером все в порядке и причина случившегося вовсе не трусоватая натура, а обычная растерянность. Это ничего, это лечится.
— Приди в себя парень! Некогда раскачиваться! Карабин в зубы и стреляй! Давай!
Крича это, Сергей сам уже держит карабин на изготовку, вот только ищет он не пинков, это еще успеется. Хват. Где этот приблатненный. Молоток. Вор оказался и не робкого десятка, и быстро ориентировался. Карабин в его руках уже бился как бешеный, выплевывая одну пулю за другой. Вряд ли такая стрельба могла быть результативной, но свой вклад в организующуюся оборону вносил.
Все недоумевали, кода Сергей сделал ружейный ремень, чтобы иметь возможность носить карабины на манер пехотинцев. У драгун это было не принято, карабины либо находились в руках, либо покоились в седельных чехлах. На ложах "дятличей", с левой стороны имелись кольца за которые их можно было подвешивать к седлам. Но большинство от них избавлялись, предпочитая использовать более удобные чехлы, да и сам карабин не мотает. Варакин предпочел дополнить чехол ремнем, мало того, заставил то же самое сделать и своих подчиненны.
Ремень что. Его и снять можно или подтянуть так, что он не будет мешать. Если с умом, то появляется дополнительная возможность для более жесткого упора оружия, от чего и стрельба будет точнее. Так что, помехой всяко-разно не будет. Вот случилось внезапное нападение и отделение Варакина при вполне серьезном оружии, а не с револьверами, которые годятся только для ближнего боя.
Яркое тому подтверждение один из шевронов, что сейчас валяется на траве, скрючившись и мелко суча ногами. Это из второго отделения, которое так же было задействовано на переноске бревен. С началом перестрелки все они, как и сержант Грибски, поспешили за линию траншей, где в козлах стояли карабины, а сейчас организовывалась оборона. Да вот, одному не повезло.