— Есть такая традиция. — Степенно отозвался здоровяк за барной стойкой в ответ на запрос Макса. — Ты платишь триста двенадцать рублей и двадцать семь копеек за выпивку присутствующим, я объявляю, что в полку космических старателей прибыло, представляю тебя, и с этого момента ты уже будешь считаться в здешнем обществе полноценно своим.
— А откуда такая неровная сумма? — Денег жалко, конечно, до боли, но любопытство все равно победило.
— Точно не знаю. Вроде, это откуда-то из Южной Конфедерации такая традиция перешла. Просто в пересчете с их реалов на рубли так получилось.
— Хорошо. Меня Максим зовут. Деньги только что перечислил.
— Принято. Сейчас все будет. Меня, кстати, Александром зови. — Ответил бармен и, убавив музыку, внезапно заорал на весь зал гулким басом:
— Господа старатели! Минутку внимания! — Дождавшись, когда все разговоры прекратятся, и лица присутствующих обратятся в сторону выступающего, продолжил: — В нашем полку прибыло. Максим с удачей вернулся из своего первого похода и по традиции проставляется перед собратьями по выбранному им ремеслу.
От одновременного громкого восторженного возгласа, вырвавшегося из нескольких десятков мужских глоток, едва не заложило уши. Помахав рукой в знак приветствия, Макс поблагодарил Александра и отправился к себе на корабль. Традицию исполнил, а от близкого общения с незнакомыми пьяными мужиками постарался уклониться. Ни к чему это. Сам не пьет, да и вообще, еще с прошлой жизни излишнее людское внимание воспринимал крайне негативно.
На станции пробыл очень недолго. Особых центров досуга там нет, пара — тройка питейных заведений, включая «салун», да некоторое число торговых точек, из тех, которые товары повседневного спроса продают. Все же станция — место для работы, сродни заводу в конце двадцатого, начале двадцать первого века. А отдыхать и тратить заработанное тут, все на планету спускаются. Благо, совсем неподалеку от станции вокзал орбитального лифта располагается. До него лету на челноке двадцать минут. Ну, и еще полчаса в собственно лифте куковать, пока тот до поверхности планеты своих пассажиров доставляет.
Так вот, суток не прошло, а Максим уже засобирался к своему руднику за новой порцией дорогостоящей руды. Все же, тот малый планетоид, на котором он свои раскопки начал, ничейный. По принципу, кто первый сегодня белый халат накинул на плечи, тот и доктор. Там, за орбитой шестой, последней планеты их звездной системы, все законы империи действовать перестают. Нейтральный космос называется.
Пока летел до своей делянки, решил опробовать одну интересную программку, которую скачал, пока на станции пребывал. Создатели сей программы попытались в цифровом виде отразить состояние человеческих организмов. Почти, как в старинных играх, типа РПГ. Ну, сила там, ловкость, интеллект и тому подобное. Эта программа еще на Афине когда-то его внимание привлекла, интересно же оценку себя, любимого произвести, но тогда у него под рукой сущей малости, искина, не оказалось. Их вместе с роботами запрещено иметь в частной собственности гражданам, что на поверхности планет пребывают, а тратить денежки в медицинском центре на такую блажь жаба не позволяла. Ну, а тут все воедино совпало: программа на глаза вновь попалась, свой совершенно свободный в процессе прямолинейного полета искин в собственности, да и свободного, ничем не занятого времени вагон и маленькая тележка. Вот и принялся под тщательным присмотром датчиков искусственного разума всякие предписанные упражнения выполнять и шарады на скорость решать.
— А что, неплохо так вышло! — В голос воскликнул подросток, когда его корабельный искин вывел на экран рассчитанные показатели своего хозяина. По всему выходило, что показатели силы его мышц были примерно средними по сравнению со сверстниками, проводимость нервных волокон заметно выше средней, а когнитивные функции мозга далеко выходят за средние значения. Прямо, хоть произноси по отношению к себе классическую фразу: «шапки прочь, перед вами гений»! Не то сам факт памяти прошлой жизни с самого рождения таким образом отразился, не то помогли многолетние тренировки по развитию собственной памяти, которыми занимался, вспомнив фантастику из прошлой жизни. Не мудрено при таких параметрах гипноглиф усвоить чуть ли не со стопроцентным качеством.
Тест провел, порадовался, а потом опять за учебу принялся. Ну, а что? Лететь на окраину системы долго, чем-то же заниматься надо.
Долетел. Осмотрелся. Пусто и тихо как… в глубоком космосе. Рудник так и дожидался своего хозяина, никем не потревоженный. Снова принялся за добычу ископаемых. Полтрюма почти влет смог загрузить, а потом начались сложности: лазеры-то фокусировались на определенном расстоянии до цели. А перед кораблем котлован получился нереально глубокий. Практически шахта. И опускаться в нее опасно. При таком маневре края котлована совсем близко оказывались, заденешь — и все! И расширять раскоп — не вариант. Объем работ очень возрастает, да еще и завалить руду пустой породой — как нефиг делать. Все же с грехом пополам догрузился. Но чувствовалось, там, в глубине, руды еще много осталось. А роботов — рудокопов по-прежнему нет в наличии. Потому решил свою задумку использовать. Космический кегельбан называется. Относительно неподалеку от разделываемого им планетоида еще один булыжник плавал, размерами изрядно поменьше. По примерным прикидкам, состав — полноценный феррит. Вот его-то и приспособил Максим в качестве огромного космического шара. А кеглем планетоид с рудником выступал. Еще и отверстий лазером в обе стороны от котлована набурил. Ну, чтобы планетоид именно по этим отверстиям раскололся, открыв для разработки свои недра.