— Эх! Считай, последнее пиршество в нормальных условиях, скоро снова будем давиться консервами. — Клаус, усевшийся рядом в Усковым, с удовольствием вдохнул аромат мясного рагу над своей тарелкой и приступил к трапезе.
— А почему консервами? — Не удержался, спросил Макс. — Ведь можно же заранее приготовить побольше еды и сложить в стазис. Даже не остынет. А разницу во вкусе только гурманы какие отличат.
— Так в гипере же стазис отключается. Ты что, не знал что-ли? И огонь не горит, и расходы энергии на работу электрических и плазменных приборов возрастают на порядки. Ты что не знал об этом?
— Про стазис не знал, а про повышенный расход энергии знал, конечно, но не думал в разрезе обеспечения бытовых нужд.
— Ага. Пока мы в гипере, считай внутри консервной банки летим. Удобств никаких. Ни тебе душа, ни горячей еды толком, если только консервы с химическим саморазогревом, работа браскома урезана до базовых функций. Словно в докосмическую эру возвращаемся. — И хохотнул: — Хорошо еще, что туалеты работают.
— М-да. Сурово. Раньше я в гипере всего несколько раз летал и каждый раз не по своей воле. Думал, это меня, как пленника, да раба почти, сухпаем кормят, не желая слишком заморачиваться.
— Не, парень, там и адмиралы, и принцессы, и последние босяки — в плане еды все равны, все холодными консервами давятся. Разве что принцессе, может, на какой-нибудь хилый душ все же расщедрятся с энергией, чтобы не пахла на протяжении недель душным козлом.
— А я думал, принцессы всегда приятно пахнут фиалками. И не какают совсем. — Пошутил Макс, вызвав смех у своего сопровождающего.
Поужинали. Кингсли его увидел, даже кивнул сдержано. Но поговорить не подошел, усвистал из помещения вместе со своими новыми товарищами. Ну и бог с ним. Все же друзьями они никогда не были.
Старт корабля Макс даже не ощутил: гравикомпенсаторы на корабле по определению в разы мощнее и совершеннее, чем у лучших планетарных флайеров, а сами разгонные двигатели работают неслышно. Зато переход в гиперпространство испытал во всей прелести. Словно мягким, но очень увесистым мешком неожиданно по загривку приложили. И желудок почти под горло резко дернулся. Очень неприятные ощущения. К счастью, быстро проходящие, иначе вряд ли Макс затевал бы обучение на пилота среднего межсистемника.
Поздний завтрак в красноватом полумраке от еле тлеющих ламп освещения разительно отличался от вчерашнего ужина. Правда, до консервов еще не дошло. Пусть комнатной температуры, но обычные блюда. Мясо и острая фасоль в каком-то красном соусе. Только робот-стюард отсутствовал — сами накладывали себе еду черпаком из небольших бачков, стоящих в изголовье каждого стола.
Клаус на завтрак не вышел, но поговорить Максу нашлось с кем. Благо, немецкий еще на том корабле райхов, что его в плен захватил, выучил. Нейроглифы с языками — вообще, одни из самых простых в изучении. Вроде как, там новых сведений почти и нет вовсе, в основном работа идет по установлению ассоциативных цепочек между словами на родном языке и изучаемом. Соседи по столу начали расспросы, кто он такой и чем занимался на планете. Рассказ про охоту на завров вызвал уважительные кивки:
— Да, нам наш новый абордажник тоже много про это рассказывал. Храбрые вы парни, что на таких монстров охотились.
Ага! Значит, Кингсли на корабль сразу в команду нанялся. С другой стороны, он, вроде, говорил, что семьи и родных у него нет, вполне может такой вот ход конем совершить. Опять же, по происхождению он — англосакс, хоть и является гражданином Южной Конфедерации. А на Новую Британию ему лететь, никакого резона нет, простой народ там, задавленный аристократией, живет откровенно бедно, не говоря уже о семи постоянно враждующих планетах, обустроенных выходцами из Северной Америки Земли, где люди подчас просто выживают.
Две недели летели в гипере, маясь от безделья и выдумывая сами себе немудрящие развлечения. За это время Макс чуть ли не со всей командой перезнакомился, тем более их и было-то каких-то полсотни человек. Кстати, Клаус оказался не абы кем, а старшим офицером этого самого крейсера второго ранга, а это, считай, второй человек после капитана. На карты с домино уже смотреть тошно было. Обрыдло все, действительно, консервная банка в бескрайнем океане вселенского эфира. Усков считал дни, и даже часы, до прибытия к месту назначения…. Как вдруг изменилось все. Их корабль внезапно выбросило из гипера. Он тогда как раз в своей каютке-невеличке был. Внезапно взвыла сирена, поплохело, в точности как тогда, когда в гипер уходили, шлюз на выходе из каюты задраился автоматически.