Тот невозмутимо кивает в ответ и показывает пальцем на Элеонору.
БОБКОВ
Я-то как раз служил, милая. Далеко на юге. В отличие от…
Элеонора снисходительно смотрит на его обличающий жест.
ЭЛЯ
В отличие от меня, что ли? Так у нас не Израиль, женщинам не обязательно.
Медвежонок всё так же невозмутимо доканчивает.
БОБКОВ
В отличие от мужа вашего, божественного Юрия.
Элеонора покрывается пятнами и бросается на Пашу. Митя и Пруденс с трудом их растаскивают: Пруденс держит Элеонору, а Митя — Медвежонка. Боб смотрит на этот дурдом круглыми глазами и продолжает пить местную водку со льдом, хотя та в него лезет уже с трудом.
Когда все немного успокаиваются, Митя интересуется у Пруденс:
МИТЯ
А как там Катрин?
ПРУДЕНС (Качнув головой.)
Ну как… Могло быть хуже. Ампутация левой ноги до колена. Филипп долго с ней возился, не бросал… Можно сказать, поставил на ноги, чудо-протез… Но потом всё-таки ушёл. Она дочку недавно родила. Не от Филиппа… Из профессии, можно сказать, ушла наполовину — преподает журналистику в Университете Лонг-Айленда… Что ещё?.. Помните испанца, Габриэля?
МИТЯ
Конечно!
ПРУДЕНС
Он написал книжку про военных корреспондентов. Хорошая. Много переводов. И у нас перевели, и он на презентацию приехал. Созвонились, договорились, что подъеду повидаться. А его на следующий день после презентации в номере мёртвым нашли. Нет-нет! Ни наркотиков, ни алкоголя… Просто сердце во сне остановилось. И всё… Дим, а как этот… Зверов?
МИТЯ
Зверев. Сашка… Никак, Пруденс. Тоже недавно не проснулся. Только как раз с алкоголем.
ПРУДЕНС (Мрачнеет.)
А Оксана и Коля?
МИТЯ
Эти на Украине. Коля теперь Мыкола. Они на разных каналах, но оба сражаются с агрессией России.
ПРУДЕНС (Взмолившись.)
Только не про Украину! Бога ради, Дим!.. Я не хочу в первый же вечер переругаться в говно. Успеем ещё… Вы здесь надолго?
МИТЯ
Три дня.
ПРУДЕНС
Ну вот. Времени впереди много…
В этот момент Боб Ли молча падает головой на стол, просто выключается от водки.
ПРУДЕНС (Ахнув.)
Не уследила! Доверили маленького, а я не уследила. Я говорила, что у него папа конгрессмен?
БОБКОВ (Невинно.)
Дэнс, а какой у него номер? Я помогу дойти коллеге…
ПРУДЕНС
Пошёл в жопу, Пол! Это не твоя добыча.
БОБКОВ
Да я не в этом смысле! Просто по-товарищески хотел помочь…
Митя тем временем вынимает из кармана Боба ключ от номера.
МИТЯ
415-й. Паша, давай я справа, ты — слева. В одиночку этого лося всё равно не дотащить… Дамы, спокойной ночи. Надеюсь, завтра сядем уже как положено — основательно и серьёзно. Завтраки здесь ранние, не проспите.
Мужчины уводят-уносят американца. Пруденс и Элеонора остаются за столиком одни, какое-то время молча курят.
ПРУДЕНС
Дим всё такой же… Очень ответственный… Всех отведёт, всех спать уложит.
ЭЛЯ (С вызовом.)
Тебе виднее. Насчёт уложит.
Пруденс замечает яд в реплике, но долго ничего не говорит. Наконец, допив пиво в два глотка и снова закурив, начинает негромко говорить, словно сама себе.
ПРУДЕНС
Тогда, в Багдаде… Мы все, как помнишь, сильно напились. Дим довёл меня до номера, уложил, и — всё… Хотя я не была против, врать не буду. Но он вышел. Как оказалось, ушёл недалеко. Утром я нашла его спящим в коридоре. На полу.
Элеонора молчит, вцепившись побелевшими пальцами в бокал.
ПРУДЕНС (После паузы.)
Я не знаю, зачем тебе это рассказываю. Мы с тобой не подружки, и я тебе ничего не должна. Но на самом деле я много лет думала, что было бы неплохо тебе это рассказать.
ЭЛЯ (Нервно.)
И что ж не рассказала? Что, телефон не найти было? Типа железный занавес?
ПРУДЕНС
Я не знала, как ты отнесёшься. И… много всего было. Руки не доходили.
ЭЛЯ
Ты только не подумай… Мне на самом деле плевать. Просто как-то неожиданно — через столько лет ты в Дамаске сваливаешься на голову и говоришь, что у вас тогда ничего не было… Хотя ходила с таким видом, будто всё было.