— Поправим, — ответил он. — Сам вижу, что плохо. Доложу начальнику политотдела.
На фронте люди быстро находят общее. Много общего было и у нас с Николайчуком. Оказалось, мы одногодки. Я рассказывал о себе, а Петр, вспоминая о своем житье-бытье, приговаривал: «И я тоже, и у меня также». Почти одновременно мы пришли в армию, вступили в Коммунистическую партию, получили первые офицерские звания. Забегая вперед, скажу, что и после войны наши пути сошлись в стенах Военно-политической академии имени В. И. Ленина, а затем на Краснознаменном Северном флоте.
Рота Чернышева, преодолев упорное сопротивление гитлеровцев, зацепилась за Безымянную высоту. Противник обрушил на смельчаков шквал артиллерийского огня, а затем силою до двух рот при поддержке танков и самоходных установок предпринял яростную контратаку. Она была отбита. И еще семь контратак отбили бойцы, возглавляемые Чернышевым. В этих боях особенно отличились командир взвода младший лейтенант Ильин, коммунисты лейтенант Игреев, сержант Тетеркин, снайпер Петр Самуилов, уроженец Ржева.
Осколком снаряда капитану Чернышеву оторвало левую руку у предплечья. В горячке, еще не осознавая свершившегося, он успел крикнуть: «Товарищи, высота будет нашей!» И она стала вечным памятником его доблести и геройству.
Вместе с ротой Чернышева бой за высоту вела и рота Постникова, поддержанная минометным огнем батареи Анищенко.
Теперь стрелки двух рот поднялись в атаку. Командир батареи Анищенко был в боевом азарте. Его большой казацкий чуб выбился из-под пилотки. По щеке стекала кровь. Ранение оказалось не опасным, и он не обращал на это внимания, радуясь тому, что пехотинцы все-таки взяли высоту. Анищенко перенес огонь батареи. 120-миллиметровые мины теперь ложились в тылах гитлеровцев.
К утру рота капитана Постникова освободила деревню Постники. В дивизии говорили: «Вот здорово! Наш Костя Постников выгнал фашистов из Постников».
Овладев Безымянной высотой, подразделения дивизии нанесли значительный урон 260-му и 211-му пехотным полкам 113-й пехотной дивизии противника. Вскоре против нас начала действовать 18-я немецкая пехотная дивизия, спешно переброшенная из-под Смоленска. Подразделения нашего полка отбивали многочисленные контратаки вражеской пехоты, которую поддерживала авиация, танки, самоходные орудия.
11 августа нам удалось продвинуться вперед до двух километров и закрепиться в районе деревень Бибино, Кухарево. Были взяты трофеи: пушек разных — 18, минометов — 15, пулеметов — 12, винтовок и автоматов — свыше 500.
Командиру роты Косянчуку комбат поставил задачу: стремительным рывком овладеть деревней Ляды. Пять минут продолжался артиллерийский налет, но этого было достаточно, чтобы бойцы роты достигли вражеских траншей, опоясывающих деревню. Все, казалось, шло так, как было задумано. Совершенно неожиданно огонь открыли три дзота, которые оказались не уничтожены артиллерией. Два фланговых удалось забросать гранатами. А вот к третьему не подойдешь: почти открытая местность. Не один смельчак, пытавшийся перебежками приблизиться на расстояние, удобное для броска гранаты, падал, сраженный насмерть. Бойцы залегли. Косянчук ловил на себе их взгляды: «Что делать, старший лейтенант?»
Как командир, он мог послать к дзоту бойцов. Ротный имел на это право. Но кроме прав есть еще нечто большее, из чего складываются взаимоотношения между командиром и подчиненными, что ведет в бой, — личный пример командира. И Косянчук решился. Он сделал резкий рывок. На какие-то секунды притаился в воронке от снаряда. По ее гребню прошлась пулеметная очередь. Еще рывок. Перебежками офицер достиг одиноко стоящего дерева. От него полсотни метров до дзота. Василий прицелился, выпустил автоматный диск по амбразуре. Пулемет врага замолчал.
— Вперед! — раздался звонкий голос старшего лейтенанта. Увлекаемые командиром, его бойцы на плечах врага ворвались в деревню Ляда. Вечером гитлеровцы попытались вернуть деревню. Снова разгорелся жаркий бой. В ходе боя появились раненые. Санинструктор Лилия Справчикова и военфельдшер Тося Михайловская, позабыв об усталости, стремились делать все, чтобы облегчить их страдания, приободрить добрым словом.
Тяжелое ранение получил и Василий Косянчук. Увидев это, Михайловская крикнула Лиле.
— Спасай командира.
А сама, сняв автомат с плеча раненого, бросилась в атаку.