Заняв оборону в нескольких километрах от линии железной дороги Орша — Витебск, наш полк опять готовился к наступательным боям. Поступало новое пополнение, и в полковом тылу шло формирование подразделений. Ежедневно проводились полевые занятия, на которых отрабатывались задачи стрелковых рот по прорыву сильно укрепленной полосы противника. Обстановка занятий была максимально приближена к боевой: имелись две линии траншей, укрепленных колючей проволокой и противотанковым рвом.
23 декабря части дивизии с рубежа Хотемля, Аргуны прорвали оборону противника и освободили деревни Хотемля, Брайково, Мятли, Иванькино, Коопти, Маклаки, Зазыбы, Мяклово, железнодорожную станцию Крынки:
Перед первым батальоном была поставлена трудная задача: выбить фашистов из рощи Круглая и выйти к речке Лучесса, очень удобной для превращения ее в передний край обороны. Более дальним прицелом командования был захват плацдарма на западном берегу.
Бой длился весь день, но батальон продвинулся лишь на несколько десятков метров. Однако к вечеру сопротивление противника ослабло и бойцы ворвались в лес, тянувшийся километра на полтора.
В глубь леса направилась разведка. Возвратившись, лейтенант Чугунов доложил: противника в лесу нет, но на тропах разбросано много мин, сделаны завалы, подходы к которым также заминированы.
Пока минеры расчищали рощу от мин, капитан Кряжев собрал командиров рот. Он предупредил их о подгонке каждым бойцом снаряжения, о строжайшем соблюдении дисциплины на марше.
Повзводно батальон втягивался в лес. Шли молча. За стрелками артиллеристы подталкивали «сорокапятки». Бойцы напряженно вглядывались в темноту. Вот и западная опушка. Дальше начиналось поле, примыкавшее к реке. Противника не было и тут. Очевидно, гитлеровцы не решились обороняться, имея за спиной реку.
Первая часть задачи, поставленной перед батальоном, была выполнена успешно. Кряжев ждал распоряжений из штаба полка, но держал батальон в походном порядке, приказал саперам заготовлять бревна для плотов: предстояла переправа через Лучессу, а лед на реке тонкий, с полыньями.
В это время полковник Додогорский решал нелегкую задачу: довольствоваться ли выходом к реке или форсировать ее? Он держал совет с офицерами штаба и начальниками служб. Майор Отводчиков и капитан Владимиров считали, что водный рубеж надо форсировать с ходу. Но начштаба майор Комиссаров был другого мнения: «Без тщательной разведки форсировать реку нельзя». Подошел Селезнев, помощник начальника штаба по разведке, и доложил, что противника на том берегу нет. Но эти данные, как тут же выяснилось, двухчасовой давности.
— Два часа-а! — протяжно проговорил Комиссаров. — Да за это время противник мог дивизию подтянуть.
Разговор подытожил командир.
— Надо вновь разведать. За разведкой — батальону Кряжева начать форсирование реки в районе Букштаны и продвигаться в направлении деревень Сосновка, Жуки, Волосово.
Майор Ведерников хотел взять меня с собой во второй батальон. Но я сказал, что надо посмотреть, как будет работать в бою новый комсорг первого батальона, и майор согласился с моим намерением. Я отправился к кряжевцам.
Наступление началось не так организованно, как обычно.
Переправа через реку оказалась на редкость тяжелой и опасной. Лед, прогибаясь, трещал, особенно под тяжестью «сорокапяток». Под одним из орудий он не выдержал. Пушку каким-то чудом удалось спасти. Но хлынувшая вода заливала лед. Комбат был встревожен: река могла вскрыться и тогда подразделение на какое-то время окажется отрезанным от полка.
Мы уже были на западном берегу Лучессы, когда в батальон прибыл старший лейтенант Селезнев. Он передал приказание командира полка вернуться на исходный рубеж.
— Что, снова на восточный берег?! — переспросил Кряжев.
Выяснилось, что за последний час-два противник перегруппировал силы, успел подтянуть танки и самоходные установки, о чем стало известно штабу дивизии. Командир дивизии тут же связался по телефону с командиром полка, распорядился приостановить движение первого батальона. Но пока приказ дошел до батальона, было уже поздно. Быстрое течение реки, вырвавшись из промоин, рушило и крошило лед, порвало только что протянутые провода телефонной связи. Теперь об отходе нечего было и думать.
Плацдарм любой ценой надо удержать. Кряжев достал из планшета блокнот. Написав несколько фраз и вырвав листок, передал его ординарцу Василию Баркову: