Выбрать главу

Штаб нашего полка размещался в подвале разрушенного дома. Офицеры, анализируя разведывательные данные, уточняли обстановку, в которой придется действовать батальонам. При составлении планов штурма оборонительных сооружений командный состав учитывал богатых! опыт, накопленный в минувших боях.

Члены комсомольского бюро полка инструктировали комсоргов рот, готовили красные флажки для водружения на рубежах, которые предстояло занять, заготовляли бланки боевых листков, давали поручения комсомольским активистам.

К нам на плацдарм прибыли помощник начальника политотдела 69-й армии по работе среди комсомольцев майор М. Г. Соболев и старший инструктор политотдела майор В. И. Комиссаров. С ними мне уже приходилось встречаться на семинарах комсоргов. Оба они с большим фронтовым опытом, энергичные, всегда поддерживали творческую инициативу комсомольских организаций.

— Слышали новость? — спросил у меня Михаил Георгиевич. И, не ожидая ответа, продолжал: — Большой группе офицеров, сержантов и рядовых за форсирование Вислы присвоено звание Героя Советского Союза. В числе награжденных есть и ваши товарищи.

М. Г. Соболев стал перечислять имена новых Героев: майор Бидненко Александр Иванович, рядовой Губанов Николай Герасимович — командир орудия, полковник Додогорский Петр Викторович, майор Кряжев Василий Ильич… Звание Героя Советского Союза присвоено также нашим соседям, с которыми не один год воюем вместе, рука об руку: командиру 814-го артполка подполковнику Котлярскому Борису Моисеевичу, командиру батареи 150-го отдельного истребительного противотанкового дивизиона капитану Кирееву Николаю Архиповичу…

Радостная весть облетела полк, все его подразделения, вызвав новый подъем морального духа бойцов и командиров.

Я не открою секрета, если скажу, что политработник испытывает внутреннюю потребность общения с людьми. Вот и майор Соболев, пока был в полку, использовал любую возможность, чтобы поговорить с бойцами и командирами. Он интересовался их выучкой, бытом, настроением, готовностью к новым наступательным действиям, рассказывал о боевом пути армии, ее традициях.

— За двадцать два дня наступления от Вислы до Одера наша славная шестьдесят девятая прошла с боями пятьсот семьдесят километров, — с гордостью сообщил майор.

— Выходит, каждый день в среднем по двадцать — тридцать километров отмахиваем, — тут же подсчитал Ющенко. — Это ведь здорово! Под Витебском шагами отсчитывали, а тут, поди же, километрами.

— А не скажете, товарищ майор, — обратился к Соболеву один из бойцов, — сколько за это время наша армия освободила польских деревень и городов?

— Две тысячи двести пятьдесят шесть, — сообщил Михаил Георгиевич. — Армия нанесла врагу большой урон. Только в плен захвачено свыше двадцати пяти тысяч солдат и офицеров.

— Вот это мы! — отозвался ефрейтор Владимир Свинцов.

Михаил Георгиевич посоветовал нам опросить бойцов, сержантов и офицеров двух-трех рот о том, какие невзгоды принесла в их дом война. Сделать это было не так трудно. Когда подвели итоги, то оказалось, что у 129 из 198 опрошенных воинов гитлеровцы убили или угнали в Германию самых близких людей — мать, отца, жену, детей или невесту. И как-то само собой получилось, что эти цифры стали предметом большого разговора в ротах.

Майор Соболев в одной из рот знакомился с работой комсорга Антонова. Нас окружили бойцы. Подошел и Алеша Жижин, как всегда со снайперской винтовкой, на ложе которой теперь было 180 зарубок — число уничтоженных гитлеровцев. Алеша, обращаясь к представителю политотдела армии, с волнением говорил:

— Это что же получается, товарищ майор? Выходит, на Руси нет ни одной семьи, которая бы не пострадала от фашистского нашествия. Да как же не уничтожать это зверье… Только бы наступления дождаться. Отомщу, за все отомщу!

Из блиндажа выскочил связист — он был без шапки, в распахнутой шинели — и что было духу крикнул:

— Командиру роты — телефонограмма из штаба!

Лицо связиста сияло радостью.

Командир роты, взяв из его рук бланк, внимательно прочитал, а затем доложил майору Соболеву:

— Командир корпуса генерал-лейтенант Григорьевский[12] поздравляет… — И, обращаясь к бойцам, произнес: — Слушайте, товарищи! За образцовое выполнение задания командования в боях с немецко-фашистскими захватчиками при вступлении в пределы Бранденбургской провинции и проявленную при этом доблесть и мужество приказом Верховного Главнокомандующего девятьсот шестьдесят первому стрелковому Краснознаменному полку присвоено наименование Бранденбургского.

вернуться

12

Генерал-лейтенант И. Ф. Григорьевский — командир 61-го радомского стрелкового корпуса.