Танков на моем участке я насчитал три. Они уже выдвигались вперед, но не стремительно, чтобы пехота поспевала. Как я и предполагал, самую высокую точку моей обороны танки сразу обстреляли. Пришлось перетащить пулемет и противотанковое ружье ПТРД левее метров на пятьдесят. Стрелять из ружья дальше трехсот метров бесполезно. Вот и оставалось мне одно – пеших фрицев прореживать. За три минуты такой охоты, напоминавшей приятную стрельбу в тире, фрицы приблизились ко мне метров на двести, двести пятьдесят. Стало быть, ещё минут десять, и придется с ними обниматься-целоваться. Возможно, залягут недалеко, откроют ураганный прицельный огонь. Тогда мой конец и настанет. Но пока в запасе есть несколько минут! Пока фрицы бредут за танками вяло, пригнувшись! Постреливают играючи, силы берегут для рукопашной схватки в окопах. Встречу их, а потом вместе предстанем перед богом. Тогда и поглядим, кому куда положено.
Ого! Ещё один танк показался из-за бугра. Четвёртый! Почему отстал от остального железа? Прикрытие, что ли? Ладно, и до него очередь дойдет.
Вот! Ещё трех фрицев на свой счет записал, да только мне этот счёт ни к чему. Не придётся больше отчитываться! Да ладно! Я их теперь и без счёта постреляю! Для удовольствия. Уже накопилось семнадцать фрицев, которые никогда не узнают, что их наступление сдерживает не полнокровная рота, а один единственный красноармеец. Зато, значкист ГТО.
– А что такое ГТО? – впервые не выдержал кто-то в курилке. По лицам остальных можно было догадаться, что вопрос интересовал и их, хотя они предпочли не демонстрировать пробелы своей осведомленности.
– Так это же, сынки, основа! Основа подготовки гражданской молодежи к службе. До войны так было. А ГТО – это по первым буквам, готовность к труду и обороне. Мы с энтузиазмом все нормативы сдавали – по физической подготовке, стрелковой, инженерной, санитарной, прыгали с парашютом, настраивали радиостанции на нужную частоту… В общем, соревновались! Нам интересно, а народу полезно!
– Вроде нынешнего ДОСААФ?
– Ну, можно и так сказать. Только в наше время ГТО вся молодежь сдавала, а в ДОСААФ теперь ребят немного. Так или иначе, думал я тогда, наблюдая за нейтральной полосой, но танками мне пора заняться! Что-то они ко мне чересчур торопятся. Навёл я тяжеленное противотанковое ружье на тот танк, который шёл прямиком на меня, понимая, что его лобовую броню мне не пробить, и всё же выстрелил. Три раза. А что дальше случилось, самому понять сложно, и поверить трудно! Танк вдруг рванул, да так, что даже башню сорвало! Во все стороны огненные струи разлетаются! Грохот чудовищный. Красота, думаю! Неужели я ему в ствол попал! Разве такое возможно? Но не в поддавки же он играет?
Пока я своей работой любовался, другой танк ушёл на левый фланг моего участка и стал зигзагом елозить вдоль окопа, засыпая всех, кто в нём мог оказаться. А два других танка уже маневрируют на флангах и по фронту. И перед моим носом землю роют из пушек и крупнокалиберных пулеметов! Да так, что я и высунуться не рискнул. Одна надежда, что патронов у них надолго не хватит.
Один танк совсем близко подобрался. Страшно мне стало! Уже не знаю, куда прятаться. Судорожно подтянул две противотанковые гранаты поближе, да одну Ф-1 в карман шинели засунул. Самому пригодится, когда пехота приблизится. Жду. Хотя от напряжения всех нервов хочется выскочить и броситься под этот танк. А он, гадюка немецкая, ревет мотором от перенапряжения. Ну, сущий зверь! Старается! Весь окоп за собой разворотил, будто по душе моей стальными гусеницами елозит, всё ближе подбирается. Я прикидывал встретить его гранатами, а потом вижу, не успею. Он намного раньше меня в этом окопе похоронит. Вот и стану я без вести пропавшим, что казалось мне самым плохим концом. Схватился я за ружье… В нём, хорошо помню, ещё два патрона осталось! Но оно такое длиннющее, такое тяжеленное! Почти двадцать кило. Едва развернул его навесу, а удержать, чтобы прицелиться, уже сил нет. Сошки-то опереть не на что. И подниматься во весь рост страшно, выдать себя боюсь, чтобы он меня из пулемета не прикончил!
Ну, всё, подумал! Только ружьё в узком окопе всё же ворочал, хоть и из последних сил. Но поздно! Железное брюхо надо мной закрыло божий свет! Танк поверху всё давит, вертится на месте, рычит, обрушивая гусеницами глыбы моей могилы. Я со страха и пальнул, не целясь, куда пришлось. Зажмурился, съёжился весь! Жду конца. Только чудовищный рёв, который и сегодня не забыть, почему-то стал удаляться.