– Но должен же он как-то объяснить отсутствие тех самых наград? И странное несоответствие своего возраста! Есть же личное дело, послужной список, документы о рождении и образовании, представления к наградам, наконец! Неужели в документах ничего нет? Неужели официально его самого об этом не спрашивали? Можно ведь, как-нибудь тактичнее?
– От чего же! Конечно, спрашивали! И ответ получили! Вполне определённый! Только этим ответом он нас совсем в тупик загнал. Обосновал все ответы настолько убедительно, что мы не могли не поверить. Хотя какие-то сомнения, конечно же, остались. Но о них – как-нибудь в другой раз! А ты, Алексей Петрович, обязательно послушай его рассказ о наградах! Очень рекомендую! Весьма занятная история выходит!
– А если коротко, то в чём же её суть? А то у меня теперь только этим голова будет занята.
– Ну, ладно! Сколько успею… В марте сорок четвёртого года их дивизия прорывала оборону немцев на главном направлении удара тридцать седьмой общевойсковой армии. Прорвала успешно. Стала развивать наступление. И надо же, в силу не выясненных тогда обстоятельств, армия не дождалась поддержки от соседних дивизий. Ни с левого, ни с правого флангов! Немцы как будто этого и ждали. Они двумя отсекающими ударами с флангов окружили наступающую дивизию. И, разумеется, отрезали ее от основных сил армии и собственных резервов. Надеюсь, после академии ты понимаешь, что должно случиться дальше?
– Понятно! Дальше должно начаться последовательное истребление. Но почему соседние дивизии тогда не помогли? Ведь на ком-то была за это ответственность!
– И это понять, в общем-то, можно, – подтвердил комбат. – Армия уже не могла противопоставить немецким танковым дивизиям достаточно сил и средств, а наносить артиллерийские удары пришлось бы вообще вслепую. В том числе, по нашим окруженцам. Вот и осторожничали все, что немцам только на руку.
– Без риска не бывает побед! – решил я показаться мудрым полководцем с лейтенантскими погонами. Комбат лишь усмехнулся:
– Немцы действительно сразу приступили к последовательному уничтожению окруженной дивизии. Как раз в это время, по рассказу Василия Кузьмича, комбат сам предложил ему закопать все их ордена. То есть, награды Василия Кузьмича и свои. К немцам с такими наградами попадать не резон. Кроме того, на фронте все орденоносцы были обязаны предотвращать попадание своих наград в руки противника. И они это хорошо знали. Таким образом, комбат вполне разумно предложил всё запрятать в одном месте на случай, если при прорыве из окружения что-то с одним из них случится. Ведь других орденов в их батальоне на тот момент не было, ну, а медали – у них другой вес и достоинство. Вот и закопали они свои награды и документы в хорошем месте, как им тогда показалось. Запомнили всё наверняка! Сделали отметки на деревьях, нанесли условные знаки на карту. В общем, все меры, вроде бы, приняли, чтобы потом заслуженные награды себе вернуть. И, такая возможность, как о том поведал наш фронтовик, им представилась совсем скоро – недели три прошло – да только места того они не узнали! Можно сказать, не нашли. Точных координат, чтобы до метра, у них не было, только приметы многочисленные, но после того, как в этих местах поработала наша и немецкая артиллерия, и танки с обеих сторон покуролесили, вся местность, весь лесок этот несчастный, стал неузнаваемым. Словно специально вся оружейная мощь на него обрушилась, чтобы всё перемешалось – деревья, грунт, тропинки, рельеф. Даже ручья, на который оба надеялись, как не бывало! Одни рытвины, окопы, наполовину засыпанные землей, деревья, вывернутые с корнями, и воронки! В общем, типичная картина после отчаянного боя с применением мощной техники и разрушительного вооружения! Потому и не вышло у них ничего. А потом их армия покатилась на Запад. Некогда им стало возвращаться, не отпускало командование, вот и отложили поиски до Победы.
– Но ведь можно как-то восстановить и награды, и документы на них! И должны же документы остаться у самих награжденных, в конце концов, и в архивах! Неужели они не обращались?
– Пытались, конечно! Как теперь утверждает прапорщик Потехин, сделали они с комбатом тогда всё, что могли в тех условиях. Буквально землю рыли вокруг, но так и не обнаружили заветного местечка и той гильзы от 57-миллиметрового снаряда. В неё когда-то они своё добро упаковали. И потом ещё восстановить свои награды пытались… Да только награды не восстанавливают! И с документами не так всё просто оказалось. Комбат ведь в том окружении собрал все личные документы и у красноармейцев, и командиров, в том числе и наградные, – не по собственной инициативе, так было положено! И тщательно захоронил их, чтобы немцы не смогли воспользоваться всем этим против нас. Но награды-то свои комбат с Потехиным запрятали отдельно, опасаясь, что свои же бойцы на них позарятся. Людей-то в батальоне больше пятисот человек. За каждого ручаться не станешь! Случались и предательства, и перебежчики, и диверсанты, внедренные немцами. Многим из них пригодились бы высшие награды нашей страны, даже без документов, даже на чужое имя. Оно и понятно – орден Ленина и Золотая Звезда Потехина, а ещё и ордена комбата, я не знаю, какие у него были! Но, кроме тех наград у Василия Кузьмича ещё имелась именная грамота Президиума Верховного Совета СССР. Она-то и является основным доказательством того, что он Герой! Но размеры грамоты настолько велики, что Василий Кузьмич, когда ему её вручали, даже растерялся. И понять его можно. Как красноармейцу в полевых условиях сохранить такой неудобный документ, не измять, не испачкать? Да, мало ли что с той грамотой произойдет? Не носить же её, как икону?