Алексей Петрович сделал долгую паузу.
– А Димка мой погиб в Афганистане… В самом начале… Ничего не успев… Такова его офицерская судьба. Потому-то, наверное, для современных мальчишек она и перестала быть привлекательной. Зато даже дезертиры или, как их называют ласково, уклонисты, с удовольствием отмечают день защитника отечества, словно свой праздник! Парадоксы нынешней власти! А защищать отечество даже при крайней необходимости теперь намерены почему-то не многие! Болен народ наш! Тяжело и безнадёжно! Совесть он утратил…
– Не надо дед! Во мне-то ты уверен? И среди других ребят много нормальных, на кого нынешнее разложение почти не повлияло! Я-то знаю! Я – среди них!
– Ты, Серёжа, начало нашего разговора вспомни… Ты-то сам как о своих одногруппниках отзывался? А с Димкой, не досказал я тебе, встречался я накануне его убытия… Он был, как всегда, откровенен и уверенно заявлял, будто иначе нам нельзя. Мол, войти в Афганистан нас вынудили американцы. И сделали это совсем неглупо, что с ними редко бывает. Они поставили руководство Советского Союза перед труднейшим выбором. По большому счёту этот выбор сводился к одному – входить в Афганистан в сложившейся ситуации или не входить? Причем любое решение для нашей страны в перспективе оказывалось очень плохим! Всё же решили войти, откликнувшись на мольбу законного афганского правительства. Только вышло так, что за счет нашей военной поддержки это правительство стало поддерживаться лишь меньшинством местного населения. Стало быть, для большинства афганского населения советские войска оказались уже не защитниками, а агрессорами. Вне закона! Американцы это большинство ловко направили, поддержали, снабдили… Ну и началось на долгих десять лет…
– Тихо, дед! Кажется, бабушка из дневного стационара вернулась… – Сергей взглянул на часы. – Ну, да! Мы с тобой основательно заговорились!
Через некоторое время, достаточное чтобы снять верхнюю одежду, в дверях показалась бабушка:
– Ну что, старый? – обратилась она к мужу. – Опять тревогой за весь мир объят? И опять Сергею жизнь своими байками усложняешь? Будто ему своих забот не достаточно!
Алексей Петрович усмехнулся:
– И как мы, Серёжа, столько времени без нашего старшины обходились? Теперь, внучок, нам построение устроят! С полной выкладкой!
– Ну, давай, давай! – вставила жена. – Только не делай вид, будто ничего плохого тут не происходит! Я обратное уже по твоему лицу вижу… Раскраснелся-то весь! А ты, Сергей! Марш отсюда! Не мешай деду отдыхать! Как маленькие оба? Хоть силой вас по разным углам разводи!
*
После ужина, воспользовавшись семейной неразберихой в кухне, Сергей дождался, когда дед останется в одиночестве, имея ввиду возобновление прерванного разговора:
– Дед! Я не перестаю думать о том бое Василия Кузьмича… И, знаешь, всё равно не верится, что его рассказ не является вымыслом! Ты сам разве не сомневался в этом?
– Я и не удивлюсь твоим сомнениям… Вы, совсем молодые ребята, о войне знаете лишь по кинофильмам. Оно и хорошо! Только большинство из них являются лишь вымыслами о войне. Разумеется, с пальбой и эффектными вспышками и прочей ерундой! И вся эта киномишура нужна не для того, чтобы зрители почувствовали, что представляет собой реальная война, а как раз, наоборот – чтобы сформировать совершенно неправильное представление о ней! Вот эта цель обычно достигается очень хорошо! Ты заметил, что на экране люди жизни лишаются, а в зале или перед телеэкраном редко кому от этого страшно? А если показать не мишуру, а настоящую войну, то люди надолго покоя и сна лишатся!
– Дед! Я рад тебе поверить… Наверное, так всё и есть в действительности! Но, знаешь, не верится как-то, будто я совсем уж бестолковый! Будто сам ничего не понимаю! У меня ведь тоже сложились некоторые представления…
– Так и я об этом говорю! Твои представления не соответствуют действительности, так как сложились они, большей частью, на основе именно таких фильмов, далёких от реальности! Уж не скажу тебе наверняка, специально всё в них вывернуто наизнанку или по неумению и недомыслию! Не знаю, с какой целью! Но вывернуто! Это – абсолютно точно!
– Дед, ты так и не ответил… Ты сам разве не сомневался в том, что тот бой был настоящим?
– Нет! В этом я никогда не сомневался! Я сомневался лишь в том, участвовал ли в нём Василий Кузьмич лично или же там был кто-то другой? А Василий Кузьмич в рассказе всё перевёл на себя.
– Ты меня, дед, не слышишь! Один солдат против сотни… Против стольких танков! Разве это реально? Разве это не вымысел? Разве правда может быть такой, будто в боевике? Будто враги ненастоящие или все как один поддаются! Разве это не банальная героизация войны, против которой ты и выступаешь?