В общем, я в раздрае был, но с некоторым трудом открыв глаза, посмотрел на изувеченные стены и потолок вагона. И понял, что лежу на полу, слышны потрескивание пожара, дым доносился, я уже покашливал, крики людей, и просьбы о помощи. Похоже железнодорожная катастрофа. Это не магмир и, как бы не опять Земля? Не особо и расстроился, правильно двойник мой говорил, живи и получай удовольствие, куда бы ни попал, за эти годы жизни я эту философию понял и принял. Пошевелившись, я скинул с себя тело мёртвой пожилой женщины, шея под неестественным углом была, и осмотрелся. Сам я был в исподнем, ноги скрутил жгут простыни. Белая нательная рубаха, белые кальсоны, осмотрелся, разруха в купе, глаза слезятся от дыма, но окно выбито, и, похоже, наружу. Кто-то в этом купе ещё выжил, и смог выбраться. Быстро достав амулет-защиты первого уровня сложности, накинул цепочку на шею, и амулет заработал. Потом проверил сканером, народу у эшелона, слетевшего с путей, хватало, много пострадавших, им оказывали помощь. Сами вагоны громоздись друг на друга, некоторые изувечены до неузнаваемости, другие ещё ничего. Два вагона горели, оттуда доносились душераздирающие крики сгорающих заживо, те, кто спасал людей из соседних, выносили выживших, спасая от огня. К объятым огнём они не лезли, понимали, шансов нет.
Также я достал амулет-диагност и проверил себя. Рана головы, в висок. Похоже об угол столика, может и полки. И повреждение мозга имеет место быть. Достав лекарский амулет, заживил, но следы травмы оставил, объяснить же нужно почему память потерял. Зато легче стало, хотя в себя прийти всё же стоит. Я уже собрался выбираться через окно, как глаза зацепили форму, лежавшую в углу. Видимо висела на плечиках, но сорвалась при аварии. Подтянул, командирский френч, петлицы чёрные, эмблемы танкиста, и по два кубаря. Лейтенант. Документ в кармане, там помимо них фотокарточка молодого и бравого курсанта-танкиста, с молодой симпатичной девушкой. Я в зеркальце карманное уже изучил, как теперь выгляжу. Да, это моя форма. Я не стал её надевать, убрав в личное хранилище, уже запустил его мысленным усилием, следом ремень с тяжёлой кобурой, чемодан, да все вещи в купе, сапоги нашёл, только потом выбрался, огонь уже и на этот вагон перекинулся. Снаружи меня подхватили под руки и понесли подальше от вагона, оставили лежать на траве, и побежали обратно. Я даже не поблагодарил своих спасителей. Пусть сам выбрался, но всё равно помогли.
Телом я ещё не овладел, руки и ноги тряслись, но это нормальное явление, у меня даже в глюках такое было. Три дня и пройдёт. Форма, поезд, похоже на начало войны, или до неё. Выжившие в крушении, а это были они, помощь ещё не пришла, работали споро, но без опаски, на небо не поглядывали, да и чистое оно, кроме дыма от пожаров, ни одного самолёта. Хотя вон дым приближался, к разбитым путям, тормозя, подходил эшелон, да ещё воинский, теплушки покидали красноармейцы и бежали к нам. На грузовых платформах какая-то техника стояла. Тут не в том, что чехлами закрыта, просто с моего ракурса не понятно, что там. Я у кустарника лежал, незаметно достал форму, сапоги, чемодан, сканер показал, что мой, вещи мужские, моего размера. Прибрал все амулеты, только защиты оставил, и стал трясущимися руками натягивать синие галифе. Потом через голову шерстяной френч, фуражку надевать не стал, а вот портянки намотал и сапоги натянул. Усилие отдавало в голову, ремень с кобурой застегнул. Так и лежал. Пока не до меня было, снова диагност достал, нашёл точки повреждений, оказалось два ребра сломано и ещё трещина в одном, и убрал лекарским амулетом. Два накопителя потратил, но излечился. Куда легче стало, но память не вернулась. Наконец и до меня добрались, уже и помощь с ближайшей станции прибыла, две машины, пути ремонтировали, огонь тушили, начали вывозить пострадавших. Меня в третьей группе, когда ещё машины пришли. К этому времени узнал, наконец, где я, и что произошло. Сегодня двадцать первое июня, пять утра, меньше чем через сутки начнётся самая страшная война на свете. Не везёт мне с этим, но с другой стороны, как посмотреть. Встряхнутся мне надо. Да и танкистом я ещё не был, а это другой опыт.