Надо сказать, «Глаз» вполне активно работал, я гонял его туда-сюда и не без интереса следил, что вокруг происходит. И чтобы нас не застали врасплох. Именно поэтому моё внимание привлекла группа немцев, в обычной полевой форме Вермахта, что устроили лёжку, и наблюдали за дорогой. Знаете, я поначалу и не понял, что это авианаводчики, выискивают вкусные цели и наводят свою авиацию.
– Механик, стой! – скомандовал я, говоря в переговорное устройство, и махина танка замерла, качнувшись вперёд и назад. – Экипаж к бою. Зарядить орудие фугасом. Наводчик, ко мне.
Сзади, сверху башни, квадратный люк был, не круглый, как у меня, командира, и оттуда показался старший сержант, быстро осмотрелся, и вопросительно посмотрел на меня. Я же сидя спиной к наблюдателям, там особо не насторожились, сказал ему:
– У меня за спиной, в километре, видишь посадку?
– Да, товарищ лейтенант.
– Там немцы, авианаблюдатели. Их нужно уничтожить. Расположились от берёзы со сломанной верхушкой в двадцати двух метрах справа. Засёк шестерых, один у рации. Антенна блестит, если присмотреться, видно. Твоя задача одним выстрелом уничтожить их.
Так как я не отключал шлемофон, остальной экипаж нас слышал.
– Не думаю, что смогу с холодного ствола, товарищ лейтенант, – представил тот мне вполне обоснованные сомнения.
– Да? Хм, согласен с тобой. Освободи место наводчика, я сам отработаю по ним.
– Есть, – козырнул тот, и нырнул обратно в люк.
Я перебрался на место наводчика, а тот на моё, и стал активно крутить штурвалом, поворачивая башню на правый борт. Сзади ещё обоз подходил. Что плохо, наводчики его видели и, похоже, сообщили своим. Это было последнее что сделали, снаряд в стволе, поставлен на удар, так что наведя куда нужно, я скомандовал:
– Выстрел!
Бойцы знали, что это значит, обучил, открыли рты, один и уши зажал. Сам тоже открыл рот, чтобы не оглушило, и грохнуло. Да так что чуть не потерялся. Да уж, гаубица в башне танка, это сильно. Есть накрытие, золотой выстрел, если выжившие и есть, то в таком состоянии, что проживут недолго, там воронка, раскидало всех на запчасти. Обоз остановился, но видя, что танк медленно возвращая башню в походное положение, продолжил движение, тоже последовал за нами. Хотя Мишустина я отпустил, бежал им навстречу. Велел ему добежать до обозников и сообщить старшему, что уничтожена авиаразведка противника. И они перед смертью, а мы их уничтожили, успели сообщить об обозе. Скоро налёт будет, надо прятаться. Сами танк тоже под деревья загнали, и двигатель смолк. Обозники серьёзно восприняли предупреждение, и активно скрывались. Навстречу ещё автотранспортная колонна шла, тоже стали спешно укрытия искать, поняли, что мы делали. И немцы появились, через двадцать минут, шестёрка «Лаптёжников». Но укрылись мы хорошо, поискали, нашли кого-то в стороне, и накрыли. Судя по дымам, горела техника. Как немцы улетели, мы стали готовится продолжить движение. У обозников было пятеро верховых, кавалеристы, с саблями и карабинами, интендант послал их к посадке. Это ещё когда мы укрытия искали и маскировали, тот же танк экипаж ветками срубленными укрывал, так вот, кавалеристы налёт пережидали у посадки, потом вернулись, доложились старшему обоза, тот как раз у танка был:
– Ну у вас и пушка? – с восхищением сказал старший кавалерист, с сержантскими треугольниками в петлицах. – Там от немцев мало что осталось. Мы шестерых насчитали, выживших нет, собрали часть оружия и обломки рации. Хорошее накрытие.
Трофеи сдали в обоз, они оказывается в стороне лагерь с вещмешками нашли, что себе не оставили, сдали, а мы двинули дальше. Километров пять проехали, как я снова скомандовал по внутренней связи:
– Экипаж, к бою! Сейчас появятся два наших грузовика, «ЗИС-пять», это диверсанты. Приказываю уничтожить. Использовать пулемёты. Орудие не трогать. Как скомандую остановится, сразу открыть по ним огонь. Задача ясна?