22 июня
Это все произошло неожиданно, «нежданно-негаданно», как сказал ее отец.
Они сидели за праздничным столом, высоко в ясном небе светило яркое солнце и будто улыбалось Наташке, которая весело смеялась, обнимала друзей, целовала родителей, чувствуя губами теплые щеки каждого. В этот прекрасный день ей исполнялось пятнадцать, и мечты - об окончании школы, учебе в городе, медицинском халате - были рядом, прямо пред мысленным взором; казалось, их можно потрогать и ощутить всей кожей.
Натка еще не знала, что ровно через год в четыре часа утра на страну обрушится война, которая унесет несколько десятков миллионов жизней. В тот год Наташка, наверное, последний раз встречала свой день рождения со слезами счастья на глазах.
А потом пришли немцы. Страшный шепот носился по улицам, пробирающее до костей «война» сочилось с уст каждого горьким соком, и все же никакого обращения по радио, ждали. Ровно в полдень все надежды рухнули. Остался только страх. Солдаты на границах несли огромные потери, держали врага и не отступали без приказов, города горели, бомбы летели с неба, гул фашистских самолетов разносился далеко вперед, и Молотов вещает по радио: «... германские войска напали на нашу страну, атаковали наши границы во многих местах...» Всего этого хватило, чтобы застыть от ужаса и понять, что сейчас есть одна задача - попасть на фронт, и ни о каких праздниках не может быть и речи, так Натка и заявила на вопрос матери, когда накрывать на стол.
У мамы не было в мыслях ничего плохого, она понимала, что праздник в первый день войны твоей страны - кощунство, но она хотела подарить дочери хоть немного радости, будто знала, что все это в последний раз - последнее торжество и ее последняя возможность сделать свое чадо счастливее.
Отец ушел на фронт сразу, Натка отправилась следом - к партизанам. Мать ходила с красными, не просыхающими от слез глазами, а заслышав о твердом желании дочери идти защищать страну, задыхалась от рыданий и боли в стонущем сердце. И тогда, посреди ночи, когда весь дом заснул, Наташка собрала вещи - только самое необходимое - и оставила на столе записку, мол, мама, прости, я не могу остаться в стороне. Закрывая за собой дверь и медленно проходя по двору, как бы прощаясь с ним, девчонка утирала беспрестанно лившиеся слезы, как услышала шорох позади. - Натка, ты куда? На фронт? Я с тобой! - голос младшего брата разнесся на всю улицу, а шоколадные заспанные глаза уставились прямо на сестру. В них читалась твердая решимость. - Нет! Степа, нет! - она быстро присела на корточки и тесно прижала к себе братишку. - Ты не можешь, ты нужен маме! Я скоро вернусь, - тихо шептала она ему на ухо. - А вы оставайтесь с ней и ждите. Хорошо? - брат упрямо отрицательно замотал головой. - Мальчик мой! Пойми, тебе нельзя. Тебя не возьмут! Останься с мамой, помогай ей, она не продержится одна! Ты же не хочешь вернуться и узнать, что ее больше нет? - Степа задумчиво глянул на сестру и пробормотал: «Неа». - Тогда будь дома, не убегай, молчи про то, что видел меня сегодня! Никому не говори, куда я ушла! Если спросят - просто исчезла. Нет, лучше - наложила на себя руки! Главное, не выдавай правды! Хорошо? - А ты придешь? Вместе с папой? - дрожащим голосом спросил он. - Я прид-д... - хрип вырвался из груди и не позволил дать обещания, обременяющего и невыполнимого, как казалось Наташке. - Я постараюсь, малыш, постараюсь. Слышал, что дядя сказал по радио? Победа будет за нами. Ты только верь. Она поцеловала его в макушку и, крепко обняв и вдохнув родной запах, отпустила домой, к маме, тихо сопящей и видящей сны в своей постели.