— А нет ли у тебя знакомых на том хуторе, что стоит возле моста через реку Беседь? — спросила Тамара. — Мне необходимо попасть туда на несколько дней.
Володя написал записку своей двоюродной сестре Тане, которая жила на том хуторе. Он просил приютить на несколько дней подательницу записки, которая потеряла семью и не может устроиться на работу.
— Нас интересуют сведения о фашистах на станции Белинковичи, — продолжала Тамара. — Кто бы мог узнать, сколько их там и какое у них вооружение?
Володя сказал, что за это дело он может взяться сам — его частенько посылают в Белинковичи по работе.
Договорились, что партизанский связной для работы с Тигром придет через два дня в березовую рощу за городским кладбищем. Он же должен обучить Володю кое-каким элементам шифровального дела.
XIIIПартизанский сон чуток, как сон птицы. Партизаны могут не сомкнуть глаз по нескольку суток, но могут вздремнуть даже на ходу и вновь обрести нужные человеку силы. При малейшем шорохе партизан просыпается и, еще не успев открыть глаза, хватается за оружие…
Тамара спала в сарае, спала как дома, на матраце с подушкой, под теплым стеганым одеялом, спала как убитая, но мгновенно вскочила, как только услышала шорох метлы во дворе. Подойдя к двери, она выглянула через щелку во двор. Там было еще темно, небо только начинало светлеть на востоке. Но Тамара узнала смутно различимый силуэт деда Якова, подметавшего двор. Она быстро оделась, стараясь не скрипнуть дверью, тихонько отворила ее и перешагнула через высокий бревенчатый порог. Дед Яков, продолжая размахивать метлой из стороны в сторону, приблизился к ней.
— Что вы так рано поднялись, не спится? — спросила Тамара.
— Разве сейчас до сна, милая? Часок вздремнул — и хватит. На работу уже пора собираться. А пока надо двор подмести да за ворота глянуть, как там да кто там, — пояснил дед Яков.
— Мне, пожалуй, пора уходить, — сказала Тамара.
— Не торопись, дочка. Чуть попозже в тот же хутор соседка поедет за картошкой. Я договорился, чтобы она и тебя с собой взяла. Вдвоем-то вам веселее будет. А пока идем в хату, позавтракаем чем бог послал…
Через полчаса у ворот деда Якова остановилась телега, в которую был запряжен серый невзрачный мерин. Ярко-рыжая веснушчатая дивчина резво спрыгнула на землю и вошла во двор. Увидев Тамару, она затараторила как сорока:
— Ну, поехали, лошадь запряжена, я готова! По дороге будем тары-бары разводить, а то одной скучно, да еще какой-нибудь черт привяжется.
Пока Тамара собиралась, она без умолку говорила о пустяках, беспрестанно улыбаясь и похохатывая.
«Легкомысленная, — обеспокоено подумала Тамара, — не завезла бы к фрицам…» Она тайком поманила деда Якова в избу и высказала ему свои опасения.
— Ничего, ничего, не паникуй, — успокоил ее старик. — У нее характер такой — то без конца зубы скалит, а то ревет как белуга. Фашистов ненавидит, это я точно знаю. А то, что она хохотать будет, — пускай, меньше подозрений…
Тамара низко, по-старушечьи, повязала платок, уселась на телегу рядом с рыжей дивчиной, и серый мерин не спеша повез их по тихой утренней улице.
XIVЖамал продвигалась по лесу осторожно, обходя кусты и стараясь не производить шума. Вдвоем с Тамарой было куда спокойнее, вдвоем и помирать веселее, а сейчас ей ничего не оставалось, как рассчитывать только на свои силы и надеяться только на себя. Днем ей полагалось прятаться в кустах, и она пряталась до полудня, но дальше не вытерпела и пошла — сидеть ей было невмоготу, хотелось побыстрее добраться до цели. Завидя людей, собиравших грибы, она обходила их стороной. У этих голодных жителей окрестных деревень и хуторов была только одна цель — собрать побольше грибов, они не обращали внимания на лесные шорохи. У Жамал была иная цель, и потому она замечала присутствие людей, еще не видя их, обходила стороной и потому оставалась незамеченной. Так, двигаясь в постоянном напряжении, она быстро уставала, по дожидаться ночи у Жамал не хватало терпения. Она шла и шла, полагаясь на свою чуткость, на свои глаза и уши. По ее расчетам, где-то поблизости должен быть небольшой хутор в пять-шесть домов. Но вот уже село солнце, наступили сумерки, а признаков жилья не ощущалось. Не слышался лай собак, не доносились людские голоса. На ясном небе зажглись звезды, и Жамал теперь шла, ориентируясь по ним. Она решила пройти еще две тысячи шагов и потом дожидаться утра, чтобы при свете дня все-таки найти этот хутор. Ночью она могла заблудиться, потерять время при блужданиях по лесу и в итоге опоздать на встречу с Тамарой — обратно они должны были идти вместе.