— Уважаемый господин Емельянов, — начал майор через переводчика, — хорошо ли вы знаете окрестные деревни?
— Я прожил всю жизнь в этих местах.
— Знаете ли вы таких людей, что могли бы служить нашему командованию? Есть ли у вас верные друзья, которые пошли бы за вами?
— К сожалению, пока не могу сказать, кто пойдет за мной. Я ведь еще не работал у вас, господин майор, я сидел дома и, кроме своей жены, никого не видел. Теперь я решил активно помогать вам в наведении порядка. Я надеюсь…
— Командование не забудет вашей преданности. Мы уже собрали кое-какие сведения о вас. Все говорят, что вы подвергались издевательствам со стороны большевиков и что вы честный человек. Учитывая ваш жизненный опыт, ваше знание обстановки, мы решили назначить вас волостным бургомистром.
— Спасибо, господин майор, для меня это великая честь. Но вы уверены в том, что я справлюсь с такой работой?
— Справитесь! С нами фюрер, наши доблестные солдаты. Мы всегда вам поможем. Отныне мы должны работать плечом к плечу. Главное сейчас — организация полицейских участков в каждой деревне. Сами понимаете, мы должны опираться на своих представителей, иначе будет анархия, неразбериха. Главной задачей полицейских участков будет наведение порядка и беспощадная борьба с партизанами. Кстати, эти бандиты в последнее время подняли голову, и на это обстоятельство вам придется обратить особое внимание, господин бургомистр.
— Вы правы, господин майор, без полицейских участков нам очень трудно навести порядок.
Майор бережно собрал документы Ивана Михайловича, вложил их в плотный пакет.
— С вашего позволения, — вежливо сказал майор и положил пакет к себе в стол.
Иван Михайлович и бровью не повел, понимая, однако, что фашист совершенно не намерен полностью довериться ему и потому надо быть чрезвычайно осторожным, особенно на первых порах.
— Вы Дурнова знаете, господин Емельянов?
— Как же не знать, он, можно сказать, мой друг.
— Это один из преданных нам людей. Он может быть примером для всех, кто собирается служить немецкому командованию.
Майор посмотрел в глаза Ивану Михайловичу.
— Да, мне кажется, что он способен принести большую пользу, — ответил Иван Михайлович, также прямо глядя в глаза майору. — Я не вправе высказывать свои откровенные мысли в нашу первую встречу, господин майор, но, мне кажется, вы не совсем доверяете мне.
Учитель кивнул на стол, в котором лежал пакет с его документами.
— А-а, пустая формальность, — усмехнулся майор. — Для оформления на работу необходимы ваши документы, как же иначе? Завтра последует приказ о назначении вас бургомистром. Сегодня вы можете объехать город и выбрать для своей семьи квартиру, которая вам больше всего по душе. В любом доме, на любой улице. Ваша управа будет помещаться в двухэтажном доме напротив. Как это говорят по-русски: ни пуха ни пера?
…Через десять дней бургомистру Емельянову была объявлена благодарность немецкого командования за образцовое выполнение приказа: создать в каждом селе полицейский участок.
Это были очень трудные дни в жизни учителя. Пожалуй, самые трудные. В каждом селе знали его как честного человека, в каждом селе верили его словам. И, услышав о том, что надо создавать местную полицию, каждый задумывался, что же теперь будет? Разве не вернется советская власть? Если уж сам Иван Михайлович взялся помогать немцам, значит, трудно приходится нашим войскам, значит, ждать не дождаться их возвращения!..
Иван Михайлович похудел, осунулся. Каждую ночь снились ему кошмары, спал он плохо, и все больше и больше тянуло уйти к партизанам, все чаще и чаще думал он о том светлом дне, когда люди узнают настоящего Ивана Михайловича Емельянова.
— …Валенки, господин бургомистр, полушубки, теплые вещи, сало, мясо, яйца, господин бургомистр. Где удастся — действуйте убеждением, где убеждение не поможет — применяйте силу. В вашем распоряжении десять дней. Ровно через десять дней вы должны выполнить приказ, иначе не поздоровится ни вам, ни мне.
Майор говорил решительно и как будто спокойно, но Иван Михайлович видел под внешней личиной спокойствия его озабоченность. Ведь уже не впервые карательные отряды проходили по селам и деревням, не впервые грабили население. Что там теперь осталось?
— Будет исполнено, господин майор. Можно идти?
— В какие деревни вы намерены поехать?