— Смотрите сюда. — Коротченко склонился над картой. — Вот здесь находится разъезд Бони. Железнодорожное полотно идет через сплошной лес. Однако мы уже знаем, что фашисты вдоль дороги вырубили деревья по обе стороны на сто метров. Рубили, говорят, с таким ожесточением, будто каждое дерево — это вооруженный до зубов партизан. Так что дорога оголена. Но нет худа без добра. В определенном смысле это и для нас выгодно— увеличилась обзорность, легче будет заметить вражеских часовых. Двигаться будете примерно в этом направлении. — Коротченко медленно провел по карте указательным пальцем и тут же оговорился — Хорошо по карте идти, труднее по лесу. На вашем пути — деревни, а там могут оказаться фашисты. Ни в коем случае не попадаться на глаза кому бы то ни было! Передвигаться только ночью, а днем отдыхать в лесу. Лес для партизана — дом, а ночь для партизана — друг, — заключил Тимофей Михайлович.
— Ну как, товарищи командиры, вы готовы выступить завтра? — спросил Лебедев.
За троих ответил Павлик Смирнов:
— Выспимся как следует, с утра начнем подготовку, а часа в два-три тронемся.
— В добрый путь, — сказал Коротченко, сворачивая карту. — Желаю успешно выполнить задание и благополучно вернуться…
IIIНепроглядная лесная тьма. Отделение Жилбека Акадилова медленно и бесшумно движется по извилистой узкой тропинке. Тропа обогнула небольшой холм, поросший густым березняком, круто повела влево и вывела партизан на поляну. Вдали послышался лай собаки, и Жилбек приказал остановиться.
— Двое, Тамара и Абдыгали, обследуйте маршрут, — приказал он. — Впереди должна быть небольшая деревушка. Если удастся, узнайте, нет ли там немцев, а главное, поищите обходной путь.
Тамара частенько выполняла роль разведчика. В случае провала женщине легче выкрутиться.
Тамара и Абдыгали ушли, обронив по традиции скупые слова прощания, а Жилбек приказал снять с плеч мешки со взрывчаткой и расположиться на отдых. Помня о том, что в отделении есть новое пополнение, люди без опыта лесной жизни, он на всякий случай предупредил: курить в рукав, переговариваться только шепотом, потому что ночью голоса слышны очень далеко.
Прежде чем расположиться на сырой земле, партизаны наломали ветвей и устроили для себя постель. Никто не спал. Переговаривались шепотом. Кто-то начал рассказывать длинную историю своей жизни. Прошло минут сорок, когда неожиданно откуда-то сбоку послышался треск сучьев, затем среди деревьев возникла смутная тень человека.
— Пароль! — потребовал часовой, вскидывая автомат.
— Москва, — отозвалась тень голосом Тамары Подгурской. Вслед за ней появился и Абдыгали.
— Докладывай, Батырхан, что видели, что узнали, — приказал Жилбек.
— Пусть Тамара расскажет, — уклонился Батырхан. — У нее лучше получится.
Тамара рассказала, как они вышли к деревушке, как приблизились к небольшой избе на окраине и залегли под одиноким тополем. Наблюдали за деревней долго, всматривались, вслушивались, так что «глаза заслезились и уши заломило».
— Потом у меня терпение лопнуло, — рассказывала Тамара, — думаю, никого здесь нет, поднимаюсь уходить, а тут меня Алеша как дернет за телогрейку. «Лежи!» — говорит. Ну я опять на землю, смотрю и вижу: в дальнем конце улицы будто тень промелькнула. А через секунду уже не одна, а три фигуры зашагали по улице…
— Длинно говоришь, — не вытерпел Жилбек. — Уже светает.
— А короче — в деревне фрицы.
— А как же насчет обхода?
— Есть обход.
— Тогда кончаем разговоры и трогаемся, а то уже скоро день. — Жилбек взвалил на плечи мешок с толом. — Батырхан и Тамара, шагайте впереди, показывайте дорогу!
Деревню обошли благополучно. Когда взошло солнце и запели птицы, партизаны остановилсь в густой чащобе. Жилбек расставил часовых с четырех сторон, наметил график дежурства и приказал смотреть в оба.
— После дождей в лес выходят всей деревней, грибы собирать и ягоды. Все идут — и старики, и женщины, а дети, еду себе добывать. Сами понимаете, им невдомек, что тут кто-то выполняет боевое задание. Идут куда глаза глядят и могут на нас напороться. Не беда, если это мирные жители, а вдруг полицаи? Или переодетые лазутчики… Будем здесь отдыхать до вечера. Со стоянки никуда не отлучаться, — наказал он.