Шура разорвала конверт. Письмо с глуповатым текстом про любовь и свидание таило в себе шифровку. Тридцатую просили явиться завтра в двадцать часов по такому-то адресу для встречи с посланцем Лесного царя. Сообщался пароль и отзыв.
— Оказывается, знакомая, — прочитав письмо, пояснила Шура матери. — Из села она приехала, просит зайти, поговорить, хочет здесь на работу устроиться.
Мать в ответ только вздохнула и ничего не ответила.
На другой день, улучив момент, Шура прошла мимо дома, указанного во вчерашнем письме. Ничего подозрительного заметить ей не удалось.
В назначенный час она уверенно подошла к этому дому, толкнула дверь — она оказалась неприкрытой и легко подалась. Пути назад не было, и Шура — чему быть, того не миновать — негромко, но отчетливо произнесла: «Есть тут кто-нибудь? Хозяин?.. Хозяйка?..»
— Проходите, — послышался женский голос. — Проходите, не пугайтесь, у нас света нет.
Голос показался Шуре приветливым, теплым, она инстинктивно поняла, что такой голос не может принадлежать провокатору.
Шура назвала пароль и услышала в ответ отзыв.
— Нам придется спуститься в погреб, — продолжала женщина, — там будет удобнее…
Женщина спустилась первой и, протянув руку Шуре, помогла ей сойти по деревянным ступенькам вниз.
Здесь они зажгли свечу и несколько мгновений изучали друг друга.
— Вот ты какая, Тридцатая, — проговорила Тамара с нотками искреннего восхищения. — Тимофей Михайлович и Петр Васильевич передают тебе большой привет, — продолжала Тамара. — Они хвалят тебя за оперативность, за смелость и благодарят от имени всего отряда…
Они сразу же перешли на «ты», как давние знакомые.
Шура спросила о новостях на фронте. «От немцев ведь ничего толком не узнаешь, они то бахвалятся день и ночь, будто по крайней мере Москву взяли, то паникуют, как будто вот-вот их отсюда самих попрут со дня на день…»
Тамара коротко рассказала о том, что знала. Главное — фашисты сосредоточивают свои силы возле Курска и Орла, о чем уже и сама Тридцатая знает.
— Наша задача — доступными средствами помешать этому. Как говорят, чем сможем, тем и поможем…
Тамара передала Тридцатой новое задание партизанского командования: узнать, сколько фашистов охраняют железнодорожный мост через реку Беседь, какие там имеются укрепления, установить численность солдат, дислоцированных на станции Белинковичи.
— В одиночку тебе это выполнить невозможно, поэтому Тимофей Михайлович передал наказ: найти себе помощника, — проговорила Тамара.
— Это не так просто сделать, — отозвалась Шура. — Может быть, у вас есть кто-то на примете?
— Лесной царь советует привлечь Володю Хомякова. Ты уже знаешь о постигшем его несчастье… Нам связаться с ним сложнее, легче тебе самой.
— Я уже думала о нем. Наверное, это подходящий человек.
Тамара подробно стала расспрашивать о Ранкенау, приходилось ли Шуре с ним встречаться, не подозревает ли он Тридцатую.
— Не знаю, есть ли у него подозрения насчет моей работы, — ответила Шура, — но у меня есть подозрения насчет его желания… Сегодня приказал подать ему завтрак в кабинет и минут сорок меня обхаживал со всех сторон. Боюсь, как бы в один прекрасный день мне не пришлось сбежать отсюда из-за его «любви»…
— Лесной царь выручит. О делах Ранкенау там уже все известно, так что, думаю, он не будет здесь свирепствовать долго.
Тамара поднесла руку ближе к пламени свечи и посмотрела на часы.
— Мы еще встретимся, Тридцатая. А сейчас — пора…
— Нам потребуются еще магнитные мины, — сказала Шура. — И хорошо бы получить бесшумное оружие. Я думаю, что именно Володя мог бы убрать моего ухажера.
Тамара обещала передать ее просьбу, и они расстались, обнявшись и поцеловав друг друга.
Домой Шура возвращалась совсем другими улицами, помня о заповеди подпольщика — не ходить дважды по тем же местам.
XIВ жизни почти каждого человека, особенно в суровую годину войны, настает момент, когда он взрослеет сразу, вдруг, за один день. Таким моментом для Володи Хомякова стал день, когда он похоронил свою мать.
Вернувшись домой с кладбища, Володя почувствовал себя усталым одиноким путником в бескрайней пустыне. Он до самого вечера просидел за дощатым столом, не в силах чем-либо заняться, о чем-то думать, только бессмысленно и тупо глядел в окно. Во дворе жалобно поскуливал пес, но Володя его не слышал. И только когда наступили сумерки и окно потемнело, Володя почувствовал, что сам он как будто растворяется в надвигающейся темноте. Тогда он встал и зажег лампу. Взгляд его упал на кровать матери. Постель, одеяло и подушки — все было залито кровью. Володя машинально свернул постель и вынес ее во двор, надеясь, что завтра или послезавтра у него хватит сил почистить все это или постирать. Он вышел во двор, и к нему сразу бросился Тигр. Пес чуял несчастье в доме и, должно быть, тоже мучился. С визгом и срывающимся лаем он бросался к Володе, поднимался на задние лапы, протягивал Володе передние и все старался лизнуть в лицо своего хозяина. Только сейчас Володя вспомнил, что он второй день не кормил пса, да и сам ничего не ел. Вернувшись в комнату, он нашел давно остывший чугун возле плиты и в нем несколько вареных картофелин. Пересчитав их, он отложил половину себе, а остаток вынес Тигру. Присутствие пса во дворе хоть немного, но все же успокаивало Володю. Не будь Тигра, он сам бы, пожалуй, заскулил и завыл от тоски и одиночества.