- Облезлый Кот убит ! - радостно заорал геквет Фрадмон, начальник обороны участка, воздев меч к небу. В следующее мгновение он почувствовал, как чьи-то могучие руки поднимают его вверх, обхватив за бока, и отправляют в полет вслед за Гераклом. Этот полет закончился гораздо менее удачно, чем падение Геракла, и навсегда вычеркнул Фрадмона из списков живых.
Радостные клики троянцев неожиданно сменились воплями ужаса, когда над стеной замелькали высокие гребни ахейских шлемов.
- Как ты там, Алкид, цел ? - в промежутке между зубцами стены появилась озабоченная физиономия Теламона.
- Не мучайтесь вы там с лестницами ! Скейские ворота наши ! - проорал он, обращаясь к лидийцам.
И лидийцы, побросав лестницы, понеслись к воротам - грабить город. Следом за ними с каменным лицом ехал на колеснице Геракл, сдавленно ругаясь после каждого толчка на многочисленных ухабах. Сильнее ушибов мучила его мысль о том, что "вечно второй" Теламон на сей раз опередил "Великого Геракла".
К тому моменту, когда он въехал в Трою, все уже было кончено. Победоносное войско союзников грабило посад. Пергам был в руках у Теламона, саламинцы которого уже несли стражу у ворот акрополя. Сам Лаомедонт был убит, и чуть ли не половина саламинцев похвалялись тем, что якобы именно они сразили троянского царя.
Войдя в мегарон Геракл долго смотрел на труп Лаомедонта в кресле, потом выдернул из его груди копье. Царь Трои кулем повалился на пол.
- Лучше бы ты расплатился вовремя, Лаомедонт, - проворчал Геракл и отвернулся.
Дальше все было как всегда. Сперва хоронили павших, среди которых оказался еще один молодой искатель славы и приключений - беотиец Деимах. Умирая, он попросил Ификла доставить Главкию к его отцу, в Элеон. Эту просьбу Ификл выполнил после возвращения. Потом была тризна, потом праздновали победу.
Но шило в мешке утаить не удалось. Хотя Теламон строго-настрого запретил бывшим с ним воинам болтать о подземном ходе, обильные возлияния в честь победы развязали языки. Стоило одному из саламинцев похвастать, как хитроумный Теламон надул троянцев - и разговор об этой стратегеме пошел среди пирующих и вскоре достиг уха вездесущего Лихаса, самого себя назначившего главным телохранителем и шпионом Геракла одновременно.
Вожди, успевшие уже славно выпить в мегароне Лаомедонтова дворца, предпочли через некоторое время покинуть шумный и душный мегарон, где угощались старшие офицеры, и продолжить празднование на улице поближе к народу, подышать свежим воздухом, а заодно и приглядеть, чтобы перепившийся народ не учинил на радостях чего-нибудь непотребного.
Пелей заметил, как вынырнувший откуда-то Лихас что-то шепчет на ухо Гераклу.
- Теламон ! - вдруг взревел Геракл. - Оказывается ты, как крыса, пробирался в Трою подземным ходом, когда мы теряли людей на штурме ! Почему нам не сказал про ход ? Хотел всю славу за наш счет загрести ?
В ярости он выхватил меч. Ификл и Иолай повисли у Геракла на плечах, а Пелей поспешил втиснуться между Гераклом и Теламоном.
Струхнувший, но не потерявший своей обычной смекалистости, Теламон в свою очередь заорал:
- Эй, ребята ! Тащите-ка сюда камней, да побольше !
- Это еще зачем ? - изумился Геракл.
- Складываем жертвенник великому Гераклу, сыну Зевса, победителю Трои ! - продолжал царь Саламина.
Площадь взорвалась бурным восторгом.
- Слава великому Гераклу ! - неслось из тысяч глоток.
Бушевать и яриться в такой обстановке выглядело слишком глупо - это дошло и до Геракла. С досадой он вновь задвинул меч в ножны и ограничился тем, что показал Теламону огромный кулак.
Теламон виновато потупил глазки.
Пиршество возобновилось с новой силой, а на наскоро воздвигнутом жертвеннике жарили в честь Геракла очередного кабанчика.
Отпраздновав, приступили к самому интересному - разделу добычи.
Герою штурма Теламону Геракл хмуро предложил самому выбрать себе почетный приз из взятых в Трое трофеев.
- Там эта девчонка, помнишь, что мы спасали при налете фракийцев, Гесиона, дочь Лаомедонта. Так она подросла уже, я бы ее взял, - изъявил свое желание Теламон.
- Насильничать не будем, - так же хмуро отозвался Геракл. - Если сама согласится - бери.
- Вот Перибея-то обрадуется..., - Пелей влил по-братски свою каплю яда.
Гесиона выразила согласие, но поставила условие - освободить от рабства плененных жителей Трои.
Посовещавшись, вожди союзников согласились. Чтобы вывезти многие тысячи пленников, все равно не хватало судов, а распродавать рабов на месте не было времени - многочисленные союзники Трои могли в любой момент нагрянуть со своим ополчением. Воевать еще и с ними было как-то ни к чему. Пленных освободили за исключением самых знатных, кто мог уплатить за себя выкуп, и женщин помоложе и покрасивее - для таких место почему-то всегда находилось.
За Подарка Гесиона внесла символический выкуп - вытканное цветами покрывало со своей головы. С тех пор, говорят, и пристало к Подарку новое прозвище - Приам ("купленный"). Его оставили править Троадой, но заставили подписать договор о беспошлинном плавании через Геллеспонт для всех членов коалиции Геракла.
ОСТРОВ КОС
Взяв Трою и поделив добычу, союзники разделились. Пелей и Теламон сразу отправились в свои владения, а Геракл и Ификл сначала направились в Смирну, чтобы возвратить домой лидийцев, сопутствовавших Гераклу. Благо, на захваченных у троянцев кораблях места для них было достаточно.
В Смирне братья узнали от ее правителя Пилемена о начале похода Атрея и Маддуватты на завоевание Аласии. В письме, оставленном для Геракла Пилемену, Маддуватта предлагал Гераклу принять участие в походе. Естественно, суля золотые горы. Высадив лидийцев (кроме тех, кто пожелал еще повоевать за богатую добычу), Амфитриониды продолжили плавание на юг.
Когда флотилия уже миновала остров Кос и была на полпути к Родосу, морское счастье наконец изменило Гераклу. Налетевшая с юга буря разметала корабли по морю, а флагманскую пентеконтеру прибила к острову Кос у поселка Лакета. Там она села на мель, а экипаж с превеликим трудом выбрался на берег. Чтобы согреться и обсушиться, развели костры. Немного осмотревшись вокруг, обнаружили пастбище, на котором местные пасли овец. Геракл возблагодарил Зевса Олимпийца за ниспосланный завтрак, но оказалось, что пастухи смотрят на ситуацию по-иному и нагло требуют платы за взятых барашков. Их немного побили и обратили в бегство. Отбежали они недалеко и взялись за пращи, которыми владели в совершенстве. Первый же камень угодил Гераклу в затылок, и герой рухнул, потеряв сознание. Его спутники стали отступать к стоянке, унося своего вождя и прикрываясь от камней пастухов тушками умыкнутых баранов.
На стоянке подняли тревогу, лучники отогнали стрелами назойливых овцеводов. Те отступили и направились в ближайший городок Астипалею с вестью о вторжении пиратов. Астипалейское войско во главе с тамошним басилеем Эврипилом выступило на защиту родной земли.
Дружинники Геракла приготовились сопротивляться. Самого Геракла, которого никак не удавалось привести в чувство, погрузили в одну из лодчонок, лежавших на берегу, и отправили в сопровождении Лихаса и пары бойцов искать безопасное укрытие. Спасатели гребли дотемна, с болью в сердце слыша, как затихают за спиной лязг бронзы и крики сражающихся.