Через несколько дней в магазине Аглаи Фрося увидела знакомого уже милиционера и на всякий случай спросила его о работе.
Тот, не долго думая, предложил ей убирать в их отделении милиции, на что Фрося сразу же согласилась. Алесь же выразил своё недовольство:
— Фрося, мы же живём в маленьком посёлке, все друг у друга на виду, а тут, жена учителя и уборщица…
— Ах, простите, институтов не кончали, вы, пан учитель, разве об этом раньше не знали?! Ты, может быть считаешь, что на твою учительскую зарплату мы славно проживём?
— А почему и нет, что нам больше всех надо?
— Дорогой муженёк, я тебе, на всякий случай, напомню, что у меня кроме тебя, есть трое детей. Я не хочу тебя упрекать, но пока ты живёшь на моём иждивении, а деньги у меня не бесконечные…
Трудно сказать, чем могла бы закончиться эта перепалка, но в дом вошёл Андрей и родители замолчали, хотя не переставали кидать недовольные злые взгляды друг на друга.
Глава 74
Уже в конце октября в Таёжном наступила настоящая сибирская зима. На дома, деревья и землю лёг пушистый белый снег, искрящийся под солнышком и редкие прохожие шли на встречу друг другу, дыша морозным сиреневым паром.
В один из таких ясных дней Фрося возвращалась с работы, (она уже второй месяц работала в отделении милиции, где убирала помещение по четыре часа в день). Молодая женщина шла медленно по поселковой улице, наслаждаясь этим зимним днём, с удовольствием вдыхая чистый морозный воздух. Спешить ей было некуда, она полностью ушла в свои не лёгкие думы, не замечая ничего и никого вокруг. Вдруг дорогу ей заслонила чья-то тень. Фрося подняла глаза и увидела злое лицо женщины, которую не столько узнала, сколько догадалась, что это Александра, бывшая пассия её мужа. Фрося попыталась её обойти, но та вновь заслонила дорогу:
— Что, дорогуша, не помнишь или делаешь вид, что забыла ту ночь, когда явилась в наш посёлок зачуханной курицей?…
Женщины были примерно одного роста, но явно было видно, что заведующая столовой на хороший десяток лет была постарше и на добрый десяток килограмм побольше.
— Нет, я не забыла ту ночь и вас начинаю вспоминать, но мне это не доставляет никого удовольствия, прошу, дайте мне пройти, а то неровён час зашибу…
— Ах, ах, ах… какие мы гордые!..
А, где была твоя гордость, когда уводила от меня отогретого и откормленного мужика?…
Весь посёлок судачит, что живёте между собой, как кошка с собакой… поганка, сама не гам, и другому не дам!..
— А чего это он не остался у такой добренькой пригожуньи? Да и сейчас гвоздём не прибила к себе и верёвкой не связала…
— Ты, польская курва, наверно не понимаешь, с кем связываешься, я же могу и обратиться кое-куда, про вашу монеточку рассказать…
После оскорбительных своих слов и угроз Александра Кирилловна могла ожидать, чего хочешь, но не того, что Фрося зайдётся заливистым смехом. А та, уперев руки в варежках в бока, издевательски хохотала:
— Вот уж, дура-баба, кто же тебе поверит или кто признается, что это наша монета, она же у тебя, вот ты и доказывай, объясняй в органах, где ты её взяла…
А, ну, прочь с дороги!..
И Фрося оттолкнув плечом в сугроб растерянную Александру, высоко подняв голову, пошла, не оглядываясь, своей дорогой.
Приближался Новый год и Фросю всё чаще посещала мысль, что пора возвращаться домой в Поставы. Она честно себе признавалась, что её затея провалилась, никакого семейного счастливого будущего с Алесем не предвиделось, а такое положение отношений, как сейчас, её ни в каком разе не устраивало.
Конечно, она понимала, что надо дать Андрею закончить учебный год.