— Фросенька, я не знаю, что со мной происходит, но я тебя не узнаю, никак не могу привыкнуть к тебе такой решительной, волевой и неприступной.
Я клянусь, что в корне изменюсь, перестану совершенно пить, в ближайшую субботу введу тебя в своё общество.
Фросенька, это ведь ты меня отвергла, а я с наслаждением смотрю, как ты раздеваешься.
Если ты позволишь мне вернуться в нашу спальню, то клянусь, что с этого дня буду услаждать каждый день твоё тело…
От всех этих пьяных излияний Алеся, Фросю всю коробило, она пыталась остановить этот поток лжи и лести, но не успела, к своему ужасу, она увидела Андрейку стоящего в дверях своей комнаты, и наблюдающего эту мерзкую картину.
Глава 77
От неожиданности и ужаса Фрося похолодела, страшная боль сдавила виски, сердце сжалось так, что нечем было дышать, но она понимала, что нужно срочно выходить из создавшегося отвратительного положения. Преодолев дурноту и стыд, она подняла глаза на сына:
— Андрейка, сыночек, уйди в свою комнату и закройся, я потом с тобой поговорю.
И, когда за сыном закрылась дверь, обратилась к растерявшемуся, стоящему на коленях Алесю:
— Всё, хватит ломать комедию, поднимайся на ноги и уходи навсегда из моей жизни. Вещи я твои собрала, проверь, может что забыла, на это и на разговор с сыном я тебе даю пол часа, если ты за это время отсюда не уберёшься, даю слово, погоню кочергой.
И с этими словами ушла в свою комнату, плотно закрыв за собой дверь. Зайдя в комнату, упала, в чём была одета, на кровать и горько, горько разрыдалась. Она плакала так, как не плакала никогда в своей жизни, выливая слезами всю накопившуюся в душе боль и горечь, сердце разрывал стыд за себя, за Алеся перед сыном, ставшего свидетелем безобразной сцены. Постепенно слёзы иссякли, она успокоилась и незаметно уснула, сказалась накопившаяся усталость, бессонная ночь, и желание уйти от реальности происходящего. Вдруг сквозь тяжёлый сон, она почувствовала чьё-то присутствие рядом, чьи-то руки на своих плечах. Фрося резко отстранилась, села на кровати. В тусклом свете уходящего дня она увидела растерянного Андрейку:
— Мамочка, ты спишь и спишь, во сне вздыхаешь, всхлипываешь и стонешь…я уже сто раз заходил в твою комнату, и тётя Аглая спрашивала про тебя. У неё опять собрались гости за столом. Она сказала, что если мы сами не придём, то они нагрянут все вместе, и вываляют тебя в снегу.
Мальчик вздохнул и отвернулся:
— Папа ушёл, мы с ним поговорили, он обещал, что мы будем с ним встречаться, только он не знает пока где и когда. Мамусь, я тебя никогда не брошу, мне трудно понять, что у вас произошло, но я понял, что вы никогда не будете больше вместе и не надо ничего мне объяснять, я же уже не маленький, книги читаю и в кино видел…
Фрося привлекла к себе сына, крепко обняла и поцеловала его в лоб:
— Сынок, какой ты у меня уже взрослый, какой ты у меня умный и как мне нужна была сейчас твоя поддержка. Давай, быстренько переодевайся и пойдём дальше праздновать Новый Год.
Фрося вымыла заплаканное, сонное лицо студеной водой, распустила по плечам свои пышные волосы и улыбаясь, вошла вместе с Андрейкой в дом к Аглае, где уже вовсю шумело застолье. Её глаза сразу стали искать Семёна, а было это не так просто, в этот раз за столом в большой горнице Аглаи была внушительная компания. Кроме вчерашних гостей здесь находилось ещё человек десять совершенно незнакомых Фросе людей. Аглая подбежала к подруге, обняла за плечи и зашептала:
— Фросенька, я обо всём догадываюсь, видела, как уходил со двора с пришибленным видом и с вещами выдворенный твой муженёк… Может быть, так и лучше, ты ещё такая молодая, такая красивая, Сёмочка, вон места без тебя не находит, всё просил меня сходить за тобой.
Всё это она шептала скороговоркой, ведя Фросю вокруг стола и знакомя с незнакомыми уже подвыпившими, весёлыми людьми.