— Деточка, прриедьте ко мне, умоляю тебя, прриедте…
Фрося не успела ничего ответить расстроенной женщине, их разъединили.
Подбежав к девушке на коммутаторе, попросила вновь их соединить, но та ответила, что надо опять ждать пока дадут связь с Москвой и что Фросе ещё повезло, что она достаточно быстро получила этот разговор, а сейчас уже вовсю рабочий день, и ждать можно и два часа, а можно и вовсе не дождаться.
Нет, столько ждать она не может, да и к чему…
Что она ещё сможет добавить к вышесказанному, а тем более по телефону.
Клару Израилевну ей было откровенно жалко, кто его знает, может зря они вскрыли затянувшуюся уже с годами рану, а теперь она кровоточит и, наверное, не меньше, чем у Ривы…
Что же делать, что же делать?!
Что делать — будто не знаю, что делать, надо срочно ехать в Москву!
Глава 38
Вся погружённая в нахлынувшие мысли, вспоминая все детали разговора только что состоявшегося с матерью Семёна, Фрося вышла уже наружу, но вдруг резко развернулась и вернулась на почтамт.
Она попросила у служащей бланк для телеграммы.
Возникшее решение ехать в Москву вдруг для неё стало неотложным делом:
«Анюта, срочно вышли домашний адрес бабушки Сёмки, возьми у Пинхаса.»
Оплатив срочную телеграмму, отправилась быстрым шагом домой, надо было собираться в Москву.
Сёмку она отыскала в огороде, где он с радостными криками гонял длинным прутом кур, что бы они не выклёвывали семена из грядок.
Такие обязанности на него возложила мама и он их с удовольствием выполнял, и даже чересчур усердно.
Фрося улыбаясь, позвала:
— Сёмушка, Сём, идём домой, поговорить надо, и покушаем вместе.
Тот оглянулся на голос матери, кинул уже не нужный прут и побежал в её объятия.
В последнее время они так редко вместе обедали и разговаривали, маме всё было некогда в вечных заботах о хозяйстве:
— Мам, я ел булку с земляничным вареньем, тётя Оля дала нам целую мисочку.
Если хочешь, я с тобой посижу, а давай и тебе намажу булку этим вареньем, вкусно.
Фрося подхватила сына на руки, прижала к груди и стала покрывать поцелуями его жёсткие чёрные кудри:
— Сёмочка мой, какой ты Сёмочка…
— Мам, ну, мам, что ты в самом деле, я что маленький…
— Ах, сыночек, ты для меня останешься маленьким до конца моей жизни.
Вскипятив в чайнике воду, Фрося подсела к кухонному столу, Сёмка к этому времени весь, перемазавшись вареньем, намазал маме большой кусок батона:
— Кушай мамочка, правда, вкусно, я тоже ел, только без чая, молоком запил.
Боже мой, пять лет ребёнку, а такой самостоятельный, конечно же, матери вечно некогда, хозяйство, базар, готовка, уборка, стирка… — не жизнь, а сумасшедший дом, а ребёнок, как трава в чистом поле.
Нет, надо срочно что-то менять и ради ребёнка, и ради себя, силы уже не те, да, и кому это по большому счёту сейчас необходимо.
Ей точно уже нет, а вон, Нинке надо, так пусть и корячится вместо меня на этом хозяйстве, в срочном порядке нужно будет во всё её посвятить.
Фрося лукаво взглянула на мальчугана:
— Сёмчик, а хочешь куда-нибудь со мной поехать?
— Мам, в Вильнюс к Аньке?
Глаза у мальчика радостно заблестели.
— Нет, малыш, ни к Ане и не в Вильнюс, а поедем с тобой в Москву.
— В Москвууу…
— Да, решено, едем в Москву, а что не хочешь?
Фрося с улыбкой взглянула на мальчика:
— Ещё, как хочу, к Ленину пойдём и в эту, киностудию…
— Куда?
— Ну, у тёти Баси по телевизору видел, было написано — киностудия имени Горького.
— А ты, что читать умеешь?
— Да, умею, мне вначале тёти Олины Петька с Катькой показали буквы, а потом тётя Бася играла со мной в школу.
Она сказала Аньке, чтобы та купила мне азбуку, букварь и карандаши.
Анька в тот же день купила и мы с тётей Басей занимались по нескольку раз в день, когда не было кинчика по телевизору.
Мам, знаешь, как интересно составлять из букв слова…
Мамуль, правда, тётя Бася хорошая?
— Она то, очень хорошая, а я вот не очень, даже и не знала, что ты уже читать и писать умеешь.
— Неа, писать почти не умею, тётя Бася говорила, что у меня получаются одни каракули, она смеялась и говорила, что я вожу рукой по бумаге, как курица лапой.
Жаль, я там забыл у них в Вильнюсе, мои карандаши и книжки.
Мне Анька ещё купила книжку, называется теремок, там такие здоровские картинки.
Ну, всё, это уже слишком, к чёрту всё это хозяйство, совсем обалдела, так закинуть ребёнка.