— Без меня, без меня, я так не могу резво, я же в Сибири недолго жила.
Аглая незаметно толкнула локтем подругу и взглядом показала в сторону, где стоял Виктор с дочерью и с недовольным выражением лица смотрел на их удалую компанию.
Глава 62
Фрося оставила своих бывших мужей в компании Аглаи, а сама поспешила к метавшему грома и молнии Виктору:
— Витюша, что ты тут на нашей свадьбе не находишь себе место, компания не подходящая или внимания с моей стороны маловато?
Прости, но я же тут не гостья, а всё же мать жениха, поверь, завтра к вечеру я полностью смогу уделить тебе своё внимание.
Фрося повернулась в сторону к дочери Виктора:
— А ты, Настя, почему покинула молодёжь, там же достаточно весело, как я погляжу, неужто мои дети тебя обделили вниманием и заботой, это как-то на них не похоже…
Фрося продолжала и продолжала сыпать вопросами, обращаясь то к отцу, то к дочери, как будто боялась услышать ответы.
Виктор мерил взглядом Фросю из-под насупленных бровей с головы до ног, было видно даже не вооружённым глазом, что он еле сдерживает своё негодование, но на выручку пришла его дочь.
Настя понимала, что сейчас может разразиться некрасивый скандал, а это явно претило её тонкой аристократической натуре:
— Фрося, вы, нас простите, но мы собираемся покинуть эту великолепную свадьбу.
Что касается меня, то вы абсолютно правы, Аня и Андрей нисколько не обделяли меня вниманием и я не чувствовала себя здесь лишней и не в своей тарелке, мне даже любопытно было побывать на деревенской свадьбе, но мой отец принял решение сегодня в ночь уехать в Витебск, сами понимаете, там бабушка нас ждёт.
Фрося недоумённо переводила взгляд с отца на дочь и обратно, силясь понять, в ком причина столь поспешно принятого решения.
Она усиленно искала в голове аргументы в пользу того, что бы остановить разбушевавшегося мужчину, а причина отъезда явно была в нём, девушка, похоже и в самом деле не проявляла большого желания покинуть свадьбу:
— Вить, ты же выпил, как же сядешь за руль?
Сквозь стиснутые зубы тот произнёс:
— Ну, за это можешь не волноваться, у Насти есть права, и когда я в плавании она пользуется моей машиной.
— Так, уже почти ночь на дворе…
— А, что тут ехать, три-четыре часа и мы на месте, а то и быстрей…
— Вить, но ты можешь уделить мне хотя бы четверть часика до отъезда и поговорить наедине…
— Я тоже этого хотел, а иначе бы давно не прощаясь уехал.
Настюха, ты не против ещё побыть здесь с пол часика?
— Папуль, я могу побыть здесь и целую ночь, мне правда на этой свадьбе нравится, поэтому решай свои сердечные вопросы без особой спешки.
И она мгновенно развернулась в сторону компании молодёжи.
Фрося взяла мужчину под руку и через калитку завела в палисадник, разбитый когда-то давным-давно Анютой, и где по-прежнему росли цветы, и где стояла маленькая скамеечка.
Они уселись на неё среди высоких георгин и кал, и их окружил аромат цветов и сумрак наступающей ночи.
Женщина попыталась взять в свои руки ладонь Виктора, но тот нервно выдернул руку из её пальцев:
— Фрося, когда я сюда ехал, был в таком славном приподнятом настроении, в предчувствии нашей скорой встречи, что Анастасия всё время меня одёргивала и намекала мне, не на юный мой возраст, а я, правда, был, взволнован, как юноша, как мои морячки к концу плавания.
Я думал, что отгуляем свадьбу твоего сына и поедем с тобой в Витебск к моей маме, познакомимся, побудем там парочку дней, а потом проведём с тобой незабываемый месяц, в течение которого собирался смотать с тобой на юг — в Крым, Одессу или на Кавказ…
Настеньке всё равно надо возвращаться в Питер на учёбу, поэтому я был бы в полном твоём распоряжении.
Приехал, и что я вижу, кроме того, что наехала куча гостей неизвестно на какое время, как будто ты не знала, что я приеду, около тебя крутится бывший муженёк служивший у фашистов и отбывший в лагерях более десяти лет, а тут на тебе, профессор в очочках, весь из себя такой, словно и не был предателем Родины, гуманная наша власть.
Фрося понимала, что если она не остановит весь этот поток невероятной грязи вызванный необузданной ревностью, то исправить и планировать что-то на будущее будет уже невозможно:
— Вить, остановись, тебе и правда лучше сейчас уехать, мне тоже есть, что тебе сказать, но сейчас это делать бесполезно и можно только всё изломать до такой степени, что в будущем уже не склеишь.
Мне не в чем перед тобой оправдываться, я тебе всё рассказала в Ленинграде, а если и что упустила, то не по злому умыслу, а просто не предала значения или забыла упомянуть.