Алесь приложил ладонь к тому месту на щеке, куда коснулись губы Фроси и глубоко задумался.
Из этого романтического состояния вывел его Андрей:
— Папуль, моя маман кого хочешь сведёт с ума, она в Питере мне такого выдала, что до конца жизни не забуду.
И он смеясь увлёк отца к соседям на ночёвку.
Оля умиравшая на протяжении всей свадьбы от любопытства, пока мыли посуду всячески пыталась выудить у Фроси информацию об её капитане, но та только отшучивалась, уводя разговор в другое русло, в чём ей усиленно помогала Аглая.
Всё, посуда перемыта, во дворе наведён порядок, даже скотину и птицу накормили, можно было уже подумать и об отдыхе, время то далеко шагнуло за полночь.
Девчонки устроились на полу в горнице и сразу же провалились в сон, но до того Фрося поинтересовалась у Ани:
— Доченька, а где твой ухажёр ночует, надеюсь, не под забором его уложила?
— Мамуль, я вижу, что ты недовольна его приездом, но хуже было бы, если бы я скрывала факт наших с ним отношений.
Я думаю, что у нас с тобой ещё будет время обсудить эту тему, здесь вряд ли получится, скорей всего, когда ты приедешь ко мне в Вильнюс, а пока я умираю, хочу спать, но чтоб ты не волновалась — Мишу забрал ночевать к себе гармонист Санька.
И она обняла маму и нежно поцеловала в щёку.
— Эх, доченька, доченька, как я тебя понимаю, я же хочу тебе только добра.
Знаю, что сердцу не прикажешь и разве я могу на чём-то настаивать, ведь ты у меня уже такая взрослая, спи, спи моя хорошая, я тебя очень люблю.
Утром привычно для себя, Фрося поднялась на зорьке, надо было подоить и выпустить на пастбище корову, накормить свиней и курей, прибрать за ними, и, в конце концов, готовиться ко второму дню свадьбы.
Неожиданно в сарай вошла заспанная Нина:
— Давайте я вам что-нибудь помогу…
— Иди, иди отсюда, негоже, что бы от молодухи пахло навозом.
Успеешь ещё дочка напахаться в этом сарае, а пока иди ублажай мужа, горячий чай, что ли, в постель ему принеси.
Свекровь по матерински обняла свою невестку и они вместе рассмеялись.
Настроение у Фроси неожиданно было с самого утра приподнятым, она даже напевала какую-то песню, услышанную вчера.
Неприятное расставание с Виктором уже не виделось в том мрачном свете, как это было накануне: что будет, то будет, но топтать себя я не позволю ни одному мужчине, жила я без них долгое время, проживу и дальше…
После принятия благодатного душа, смывшего с неё все неприятные запахи, усталость и тяжкие думы, она вернулась в дом, где уже не царило сонное царство.
Клара Израилевна с чашкой кофе вышла во двор и попивала свой любимый напиток с неизменной папироской.
Аглая бренчала посудой на кухне, готовила на завтрак яичницу и гренки.
Девчонки на полу кисли от смеха, по всей видимости, вспоминая какие-то эпизоды вчерашнего дня.
Один только Сёмка спал, не обращая никакого внимание на шум и запахи еды, очень уж он вчера выбился из сил.
В первый день свадьбы для мальчишки было столько всего интересного вокруг и всюду надо было успеть.
Фрося подозвала Анютку:
— Доченька, сходи, пожалуйста, к Оле, разбуди Алеся, скажи ему, что бы приходил в наш палисадник, мы там с ним позавтракаем и заодно поговорим, а то потом уже я вряд ли смогу выкроить для него время.
— Мамуля, я сейчас мигом.
И уже шёпотом:
— Ох, а не договоритесь ли вы до чего-нибудь…
Фрося шутливо ладонью хлопнула её ниже поясницы, и та, засмеявшись, убежала.
Аглая слышавшая разговор матери с дочерью, тут же отреагировала:
— Фрось, не шибутись ты тут на кухне, переодевайся и ступай на свидание, а я чуть позже принесу вам туда завтрак.
Фрося не стала спорить с подругой, а нарядилась в купленные в Москве шёлковое платье и босоножки на каблучке, заплела голубую ленту в свои по-прежнему шикарные пшеничные волосы и отправилась в палисадник.
Аглая, глядя ей вслед, покачала головой и сказала вошедшей в дом Кларе Израилевне:
— Хороша бесовка, только что была деревенская баба с подойником, а глянь, вырядилась и словно королева на бал.
В ответ пожилая женщина заметила:
— Она и есть корролева, всё к чему и к кому прикасается, ррасцветает возле неё, только нет у неё подходящего корроля.
Глава 64
Долго ждать Фросе не пришлось, буквально через минутку, в палисадник пожаловал Алесь:
— Фросенька, доброе утро, я так рад, что ты не забыла о своём обещании.
— Алесик, а когда я тебя обманывала, даже если ты мне вспомнишь Семёна, то и тогда, я не покривила душой, а всё расставила по своим местам.