Сёмка стоял в материнском фартуке и мешал в сковородке кусочки свинины с большим количеством лука, хорошо зажаренная картошка поджидала своего часа на другой конфорке, на кухонном столике стояла посередине бутылка с любимым армянским коньяком и обожаемый матерью лимонад «Буратино», а вокруг расположились в вазочках и маленьких тарелочках аппетитные закуски — маринованные грибочки, селёдочка обсыпанная репчатым луком, тонко нарезанная копчёная колбаса и нескольких видов ветчины, но не это бросилось в глаза, а три прибора и три рюмки.
— Сынок, мы кого-то ждём?
— Нет, ждать не будем, но гость обещал чуть попозже подойти.
Фрося не стала допытываться, зная, что это бесполезно, упрямства и выдержки сыну было не занимать.
Сёмка скинул фартук и пододвинул матери табуретку.
— Мамочка, занимай почётное место, ведь восемнадцать лет назад ты произвела на свет своего не путёвого сына.
— Дурачок, самого дорогого и любимого сына.
Фрося с улыбкой смотрела, как её младший сын неумело открывал бутылку с коньяком и неуверенно наливал его в рюмки, но не смеялась и не подтрунивала над ним, это не самая важная наука в жизни, главное, он вырос в хорошего человека и доброго сына.
Телефон в прихожей заходился от бесконечных трелей, но Сёмка сразу же остановил мать:
— Мамочка, сегодня твой и только твой день, а все другие, остальные подождут.
И они звонко чокнулись, и выпили свои рюмки, это был первый раз в жизни, когда Фрося пила спиртное с младшим сыном.
Благодатный напиток обжёг Фросе горло, хмель почти сразу же кинулся в голову и приятно запекло в животе.
Мать видела, с каким трудом Сёмка одолел свою рюмку, мальчик явно не был привычен к крепким напиткам, по другому и не могло быть, ведь он элитный спортсмен, не дающий себе снисхождения в нарушении спортивного режима.
Сёмка налил матери вторую полную рюмку, себе же только капнул на донышко.
— Что сынок, у тебя намечаются соревнования?
— Нет, мамуля, я просто пока не умею пить этот огненный напиток.
Выпив вторую, Фрося активно налегла на закуску, она по жизни не была особо привередливой в еде, но на этот раз она получала от вкушаемой пищи высшее наслаждение.
Изрядно закусив, она всё же приступила к разговору с сыном, закидав его вопросами.
— Мамочка, я понимаю, ты привыкла к допросам, но я ведь пока нет, давай не торопиться, ведь ты никуда уже от меня не денешься, а я постепенно тебя посвящу во все подробности творимого вокруг и в мои дела.
Поверь, скоро тебе станет даже скучно, а пока быстренько скажу о твоих детях.
От Аньки тебя ждёт пять писем, на три я отвечал без твоего ведома, надо же было её хоть как-то успокоить.
От Андрея за это время не было никаких вестей, видимо он полностью зашился в своей тайге вдали от цивилизации.
Заезжал недели три назад Стас, узнал о твоём заключении и был страшно разозлён, высказал в твой адрес несколько не лицеприятных вещей и я его выдворил из квартиры.
Он виновато взглянул на мать.
— Правильно сделал сынок, поверь мне, может быть когда-нибудь он осознает своё поведение и своё отношение к близким, и мы его простим, а пока пусть будет ему бог судья…
Фрося не успела завершить свою мысль, касающаяся старшего сына, но во входных дверях раздался короткий звонок и Сёмка бросился открывать.
Фрося с напряжением ждала, кто же этот таинственный гость, который должен был сейчас зайти на кухню.
В сопровождении Сёмки к ней улыбаясь, сверкая железной фиксой, приближался Влад, он же Меченный.
Глава 86
Фрося могла ожидать в гости этот день кого угодно, но появление на кухне Влада её удивило до крайности.
После тесного прикосновения с блатными в тюрьме, ей совсем не хотелось общаться с этой публикой, хотя она отлично давала себе отчёт в том, что этот человек сыграл в её судьбе за последние месяцы значительную роль.
Она поднялась с табурета на встречу гостю.
Тот, подойдя, мягко притянул к себе Фросю и поцеловал в щёку:
— Привет, привет Полячка, мне нашептали, как ты вела себя на киче, молодчина, но не будем больше об этом, вон братан, как фарами светит.
Он хлопнул по плечу Сёмку.
— Отличного чувака воспитала, такой бы на зоне не пропал, как и его мамаша, но храни вас бог от этого.
Сёмка пододвинул табурет Владу и налил всем в рюмки коньяку.
— Ха, красиво живём, это по-нашему, с тюремной шконки и за богатый стол.
Давай сестра, за твоё освобождение, за твоего пацана и за нашего друга за бугром.
Фрося добавила: