— Фросенька, куда тебя понесло, я и без тебя весь на нервах, но это не телефонный разговор.
— Ах, не телефонный… ну, тогда сам определи тему для разговора по телефону.
Фрося понимала, что сейчас ведёт себя как последняя стерва, но никак не могла себя обуздать.
Марк примирительно хмыкнул:
— Мы можем сегодня где-то встретиться?
— Вот, насмешил, я же свободная женщина, свистнешь и прибегу.
— Нда, ты сегодня настроена агрессивно, а мне и самому хочется кому-нибудь глотку перегрызть.
— Так может лучше остынем каждый в своей конуре.
— Фросенька, мне надо сегодня выпить, если не расслаблюсь и не выговорюсь, то могу наделать непоправимые ошибки.
Давай встретимся в семь возле Праги, приезжай на такси, немного оторвёмся.
Фрося не стала больше заострять ситуацию, понимая, что это мало того, что не к чему, а просто выглядит с её стороны крайне стервозно:
— Марик, без проблем, обязательно буду, мы ведь за последнее время, так редко куда-то выходим вместе, честное слово, я с радостью.
— Ну, и хорошо, я очень рад, что в тебе с самого начала не ошибся.
С этими словами Марк положил трубку.
За последние два-три месяца Марк очень изменился и не только по отношению к Фросе. На работе все служащие шарахались от него, боясь попасть под горячую руку заведующего.
Он много стал выпивать, часто все выходные играл в преферанс, а в понедельник всегда приходил одинаково в паршивом настроении, хоть с проигрыша, хоть с выигрыша, по всей видимости, дело было не в картах, а в чём-то совсем другом.
Фрося намного раньше семи стала готовиться к выходу в ресторан, тем более они отправлялись в Прагу, где обычно собирался весь свет Московской богемы и делового мира.
Не смотря на то, что Фрося по-прежнему числилась уборщицей в магазине у Марка, но в высших кругах она была заметна и со многими артистами и даже партийными работниками была знакома, ведь именно из её рук, они получали запрошенные дефициты, а это уже были не только колготки или шапки, а в ход уже шла японская аппаратура, ковры, мебель, посуда и золотые украшения.
Уже находясь в прихожей, душась и вызывая по телефону такси, подумала, а что это давно от Аглаи не было никаких вестей.
Она приезжала в Москву на Новый год, привезла для Марка кучу мехов и, как было известно Фросе, получила за них довольно кругленькую сумму.
Аглая не задумываясь, вложила все эти деньги в строящуюся кооперативную квартиру дочери, которая по идее уже должна была вселиться в новое жильё.
У Лиды уже родился второй ребёнок и слава богу, будут жить теперь отдельно от свекрови и свёкра, тем более в той двушке ещё ютится и младший брат её мужа, который собирается привести туда свою новоявленную невесту.
Странно, но ведь Аглая собиралась на пасху подъехать, после зимушки кое-что подвезти пушистого для Марка, пора уже было ей и о самой себе подумать, ведь они с Колей уже подошли к пенсионному возрасту, не сидеть ведь им в том Таёжном и помирать от скуки, а на пенсию из той глуши больно к деткам не наездишься.
Оглядев себя в последний раз в зеркале перед выходом из квартиры, улыбнулась своему отражению:
— Сёмочка, пока, не скучай.
И задорно хлопнув ладонью по боксёрской груше, вышла за двери.
Глава 4
Такси, в котором приехала Фрося, остановилось напротив горящего весёлыми огнями ресторана Прага.
Она сразу же увидела, всегда такого элегантного и учтивого Марка, спешившего к ней, открыть дверцу автомобиля и подать руку.
Фрося рассчитавшись с водителем, с помощью Марка легко выскользнула на тротуар в объятия любимого мужчины, который нежно чмокнул её в щёку.
Симпатичная пара респектабельно выглядевших людей прошла в холл ресторана, где их радостно приветствовал пожилой администратор, зажавший в ладони крупную купюру, полученную от Марка.
Фрося невольно отметила, что всё происходящее сейчас вокруг, за последние почти четыре года повторялось неоднократно и практически с зеркальной точностью.
В сопровождении администратора, они чинно проследовали к накрытому к их приходу столику.
Удивительно, но это было тоже место, за которым они когда-то сидели вместе с Анютой, в день памятного посещения КГБ.
Казалось бы, это было так недавно, а на самом деле, как это уже было давно, ведь в жизни у дочери после этого произошло столько чрезвычайно важных событий.
Марк и Фрося уселись напротив и оценивающе взглянули друг на друга.
Мужчина явно сдал за последнее время — лоб прорезали две глубокие морщины, а третья вертикальная пробороздила глубокую выемку меж бровей.