врагом номер один.
Тьфу ты, а ещё эта проклятая война в Афганистане, что там делают наши войска, за что гибнут и калечат тела и души наши парни, ей вовсе не понятно.
Ту чушь, которую втюривают простому обывателю партийные органы на Фросю не производит никакого впечатления, ведь рядом с ней находятся такие продвинутые в политике умники, вроде её сыновей Андрея с Семёном и начальника и друга Валеры.
Неожиданно мысли перескочили на Аглаю - что это подруга проигнорировала её юбилей, может запамятовала или не посчитала нужным напомнить ей о возрасте.
Да, что теперь с неё возьмёшь, живёт себе спокойненько со своим Петей в Западной Украине, по-стариковски возятся на приусадебном участке, зимой ходят на лыжах в горы, ездят в крутые санатории для ветеранов войны и принимают приезжающего на побывку внука Петра, который учится в военном училище.
В принципе, она за подругу рада, но немножко всё же обидно, что та, так отдалилась от неё.
Под нагромождением всех этих навалившихся на неё дум, Фрося всё же, в конце концов, забылась тяжёлым сном.
Утром из глубокого сна её вырвал гогот сыновей в соседней спальне.
Она накинула халат и проследовала к ним в комнату, жаль ведь терять время на сон, когда у неё в гостях дети.
Зайдя в спальню к сыновьям, Фрося услышала последние ехидные слова, сказанные Сёмкой, от которых Андрей залился чуть ли не детским смехом.
- Андрюха, жаль, что ты не видел какая испуганная морда была у нашего партийного брата, когда ты читал поздравление от Анютки, он от страха, наверное, в штаны наделал.
Помнишь, он до конца вечера, так и не поднялся со своего места.
Его босс, как глянул на него, так тот за одну секунду сменил на своём лице всю гаму красок, не зря вскорости побежал в туалет, а потом прилип к месту.
- Сёмчик, избавь меня бог, я в детстве и юности не больно то хотел его физиономией любоваться, а теперь и подавно. А, как думаешь, получит он по шапке, что скрыл факт наличия родственников за границей?
Фрося сочла нужным срочно вмешаться в разговор взрослых сыновей:
- Как вам ребята, не стыдно, чего вы зубы скалите и злорадничаете, ведь он, как бы вы не открещивались, а ваш брат.
Вот, скажите, чем ваше отношение к нему отличается от того, как Стас отмежевался от сестры, а ведь родню мы не выбираем.
Сыновья сконфуженно замолчали, они знали, как расстраивает мать, когда между её детьми закрадывается враждебность или отчуждение.
- Мамань не злись, все же не могут быть такими, как наша святая Анна, та до сих пор тоскует по этому увальню и если бы он только ей протянул палец, так она ему бы в ответ всю свою душу отдала.
- Ладно, ребята, проехали, этому разговору всё равно нет конца и края, вряд ли я вас смогу заставить полюбить его, но быть немножко снисходительней, всё же попрошу.
Хотите валяться, валяйтесь, а я пошла чай пить.
- Мамулька, мы с тобой, тем более у нас с Андрейкой к тебе просьба есть.
- Сейчас будете просить или за чаем?
- За чаем, за чаем, но мамулька, чаем нас не накормишь, бутерброды готовь, я ведь вчера толком и покушать не успел.
- Так, ты братан, только в тарелку к Танюхе и смотрел.
Фрося не стала слушать своих пребывающих в хорошем настроении балагуров, да и тема, связанная с обсуждением Стаса, ей была крайне неприятна, и, поэтому развернулась и
пошла на кухню.
За чаем Фрося заметила, что братья заговорчески переглядываются, словно, желая переложить просьбу к матери, друг на друга.
- Ну-ну, шалопаи, я кажется догадалась о вашей просьбе, что опасаетесь, мать обидеть, желая сделать ноги из дому, и в придачу, похоже, хотите посягнуть на мои старенькие
колёса, угадала?
- Мамань сразила, Шерлок Холмс тебе в подмётки не годится, угадала с точностью до микрона.
- Мамулька, мы к вечеру постараемся явиться, а Московский мороз такой злющий и такси в городе не легко поймать, про городской транспорт вовсе молчу, но если ты возражаешь,
мы и на метро покатаемся.
- Да, не дурите вы голову, берите моего жигуля и катите из дому, а я в кои-то веки займусь обедом, ведь нужно детей потчевать домашней едой, столовками вы и так сыты.
Да, вы сами знаете, что я сама себе не часто что-нибудь готовлю, как и в молодости обхожусь тем, что под руками нахожу, яичница у меня на столе почти неизменное
блюдо.
Фросю подмывало спросить у сыновей, куда они навострили ноги, но не хотела быть докучливой, хотя в душе назревала необъяснимая тревога.
А, почему, собственно говоря, не объяснимая, ведь понятно о чём и почему она так беспокоится.
Смешно на первый взгляд, ведь далеко не малые дети, и уже давно живут, не пользуясь маминой подсказкой, но одно дело, когда они находятся вдали, а другое, когда у неё
появилось обоснованное подозрение на их ближайшие планы, где фигурируют хорошо знакомые ей женщины.
Глава 10
Позавтракав с матерью, сыновья разоделись, наодеколонились и в радужном настроении покинули квартиру.
После их ухода Фрося с энтузиазмом занялась обедом, решив, что куриный бульон и драники, тушенные со свиными шкварками в духовке придутся ребятам по душе.
После трёх часов по полудню она пришла окончательно к выводу, что готовила обед для сыновей совершенно напрасно.
Так оно и произошло, дети так и не появились на обед, как, впрочем, и на ужин.
Нет, матери не было жаль потраченного времени на готовку обеда, ей было до слёз обидно, что дети предпочли ей в их редкий приезд в Москву, другую компанию явно интересней и приятней для них.
Фрося усмехнулась своим мыслям, можно подумать, что она не привыкла оставаться наедине сама с собой в своей квартире в выходные дни.
На протяжении многих лет находила же себе всегда занятия и не больно скучала с утра до вечера, но сегодня это одиночество её сводило с ума.
Она слонялась из угла в угол, искала для себя привычную домашнюю работу, но всё в этот день валилось из её рук.
В десятом часу вечера она поняла окончательно, что кормить сыновей сегодня ей не придётся, а может даже произойти такое, что они и ночевать не придут.
Всё приготовленное определила в холодильник, а сама, ограничившись, чаем с батоном, лёжа на диване, уставилась в телевизор, возле него и уснула.
Под надоедливый писк телевизора, оповещавшего, что программа на сегодня закончилась, она проснулась и перебралась в свою спальню, по дороге на всякий случай заглянула в соседнюю комнату, сыновья так и не появились.
Воскресный завтрак тоже прошёл в гордом одиночестве, но Фрося уже успокоилась, в конце концов, ей ли привыкать к таким выходным, а ребята через неделю всё равно укатят
в свой Новосибирск и, что, она их там контролирует.
Надо ей лучше сконцентрироваться на предстоящей поездке в Израиль.
Поэтому сейчас сядет и напишет длиннющее письмо к дочери, ведь у неё возникло не мало вопросов в связи с принятым важным решением в ближайшие месяцы отправиться в гости