- Ты, на себя явно наговариваешь...
Фрося перебила:
- Нет, не наговариваю, стала бы я напрасно сама себя в плохом свете перед мужчиной выставлять.
Всё, давай по второй, закусим и пойдём спать, уже перевалило за полночь, а завтра мне рано подниматься на работу.
- Мне, собственно говоря, тоже надо к Валере подскочить... подбросишь?
- Без вопросов, но учти, самое позднее я выхожу из дому в пол восьмого.
- Ну, за это можешь не волноваться, я ведь человек почти военный, хоть и в гражданской авиации.
- Тогда мой посуду, а я пойду тебе постелю на Сёмкиной тахте.
Мужчина привлёк к себе податливое тело женщины и нежно поцеловал в пахнущие коньяком губы.
- Фросенька, а почему в Сёмкиной спальне, я же думал...
- Олеженька, а, что ты интересно подумал, что я позвала себе молодого здорового мужика, чтобы он удовлетворил моё изголодавшееся по ласкам тело?!
- Ну, нет, но...
- Ну, если нет, то никаких, но, я ещё не дошла до этого, чтобы зазывать в свою постель малознакомых мужчин.
- Но почему ты определила меня в малознакомые?
- Ах, да, мы же уже всё знаем друг о друге, ты правильно сказал, зачем нам вспоминать о прошлом и думать о будущем, у нас есть настоящее и этого на сегодня достаточно.
Это для тебя достаточно, покувыркался с бабёнкой и улетел в свой Мурманск, а ей, что опять сидеть и ждать, когда соизволишь появиться, чтобы провести в её компании
хорошо время вдалеке от семейной рутины.
- Фрося, зачем ты так, что ты обо мне знаешь, чтобы кидаться такими дерзкими и не справедливыми словами?
- В том то и дело, что ничего, как и ты обо мне.
Я понимаю, начинать ухаживание с поцелуя, но, прости Олежка, не с постели же.
Если бы я сегодня дала слабину и допустила тебя в свою кровать, то назавтра я бы себя возненавидела, а тебя, тем более.
Мужчина отступил к раковине и пустил из крана горячую воду.
- Фросенька, я не хочу, чтобы ты меня возненавидела и потеряла уважение к себе, иди стели мне, а я займусь выполнением поставленной тобой задачи, буду мыть
посуду.
- Вот и хорошо, что ты не очень обиделся, а то меня бы это расстроило, а о таком справном квартиранте только можно мечтать.
- Фросенька, это ты точно заметила, что я квартирант справный, хотя в данном случае эта роль мне не очень нравится, но не буду больше об этом, но хочу всё же сказать, ведь я почти всю молодость слонялся по баракам, общежитиям и гостиницам и привык уживаться в любом коллективе.
- Отлично, я первая в ванную. Спокойной ночи.
Очутившись в своей постели, Фрося не предалась самобичеванию, она нисколько не пожалела о том, что не допустила мужчину в свою кровать со всеми вытекающими из
этого продолжениями.
Хотя с улыбкой вспомнила, как, будучи в Ленинграде, в первый же день знакомства с Виктором, зазвала того к себе в номер гостиницы, но там была совсем другая история и она тогда была совсем другой.
Нет, не только намного моложе и находилась под впечатлением от блестящего морского капитана, просто была тогда неискушённой деревенской женщиной, поставившей на своей личной жизни крест, да и территория была нейтральной, а тут, зазвала, можно сказать без преувеличений, к себе домой мужчину и сразу в постельку и кувыркаться.
Нет, и ещё раз нет, хотя мужчина ей нравится и даже очень.
В шесть часов утра будильник, как всегда, сорвал её с постели, и она заметалась по комнате, потому что вспомнила сразу, что в соседней спальне спал приглашённый ею на ночёвку мужчина.
Обычно, не задумываясь, побежала бы в ночной сорочке, а то и без неё, в ванную, а тут надо халат накинуть и растрёпанные волосы слегка привести в порядок, а вдруг столкнутся, а она словно приведение.
Выйдя из ванной, постучала в закрытую дверь и, услышав в ответ, что Олег поднимается, проследовала в свою комнату собираться на работу.
Они спокойно позавтракали, мило беседуя, в четыре руки собирая на стол, и убирая, а, затем, спешно проследовали в прихожую, и, тут Фрося заметила чемоданчик Олега, стоящий у выхода.
- Я так понимаю, что ты от меня съезжаешь?
- К сожалению, да.
- А, зачем, у тебя же намечено три дня пребывания в Москве?
- А, я не сказал, что сегодня улетаю, просто, хочу устроиться в гостиницу.
Фрося никак не отреагировала на последние слова Олега, взяла ключи от машины, накинула на плечо сумочку и вышла за дверь, пропустив вперёд мужчину.
Два следующих вечера Фрося провела в компании Олега.
После его звонков они встречались в городе, посетили театр и выставку ВДНХ, а потом разъезжали в машине по ночной Москве.
Они непринуждённо вели беседы, всё больше и больше узнавая, друг о друге.
Олег много рассказывал об учёбе в военном лётном училище, касался тяжёлого голодного детства и юности в военные и послевоенные годы, проведённые на Кольском полуострове, где выручала от вечного желания кушать, водившаяся в тех местах в изобилии рыба.
Он с упоением рассказывал, как ещё шестнадцатилетним подростком подрядился на промысловое судно и обо всех перипетиях этого изматывающего и опасного труда.
Боже мой, сколько он повытаскивал из сетей рыбы, в которой очень нуждалась голодная после войны страна.
Море не стало его романтической мечтой, а вот небо манило всегда, а особенно военные самолёты.
Ведь в Мурманске во время войны их было предостаточно, здесь базировались американские и английские самолёты,
сопровождавшие важные грузы для нужд Советской армии и голодного и раздетого нашего народа.
Достаточно много рассказывал об интересных и смешных курьёзах во время учёбы в лётном училище, о том, как его помотало по разным аэродромам нашей необъятной Родины и, что почти двадцать последних лет он служит в гражданской авиации, прикомандированный к Мурманскому аэропорту.
Обо всём с воодушевлением рассказывал мужчина, но только не о своей семье и доме.
Поздно вечером в последний третий день пребывания Олега в Москве, когда Фрося везла его в сторону гостиницы "Москва", где он поселился после того, как ушёл из её дома, не пожелав удовлетвориться ролью квартиранта, он пригласил её зайти в ночное кафе при отеле, выпить по чашечке кофе перед разлукой.
- Фросенька, только на пол часика, ведь теперь появлюсь в Москве не раньше, чем через неделю.
- Олежка, что такое неделя, я ведь тебя ждала гораздо дольше.
- Ждала?
- Ждала, ждала, теперь мне кажется ждала...
- А, другие мужчины, что были в твоей жизни уже не в счёт?
- Уже не в счёт, я же тебя тогда не знала, но ты не думай, я ни о чём не жалею, ведь это была моя жизнь, полная тревог, забот и ярких просветов радости.
Время перевалило за час ночи, а они всё сидели в кафе и не могли наговориться, впитывая друг друга в себя по капельке, постепенно, познавая жизнь и души друг друга.