- Давайте на кухню, ставьте между холодильником и швейной машинкой.
- Фу, ты, ну, ты, воистину советские однокомнатные квартиры безразмерные, я бы долго думала, куда у себя это пристроить, а тут ты в одну секунду решила.
- Фрося, а я как будто знала, что скоро работа подвалит, попросила девочек, и они мне принесли польский журнал с выкройками этих штанов, только некоторые слова никак не могу понять.
- Насть, позабавляйся пока с детками, а я Танюхе перевод быстренько устрою.
Молодая женщина шустро записывала вслед за Фросей прежде непонятные слова, а после с восторженным удивлением посмотрела на неё.
- Как вы ловко читаете и переводите, где вы так здорово их язык выучили?
- Глупенькая, я ведь наполовину полячка, родилась и до восемнадцати лет жила, почитай, в Польше.
- Ух, у моих знакомых девчонок кучи этих журналов, вы мне поможете в них разобраться?
- Помогу, а куда я денусь, хотя многое уже подзабыла, а вот мой Андрей скоро профессором станет по польскому языку.
Из зала раздался голос Насти:
- А, я то думаю, с чего это блатные в камере к тебе обращаются Полячка, да, Полячка.
- Настюха, прикрой ротик, а то у нашей Тани глаза сейчас на лоб вылезут, всё, покатили на работу.
Танюха, на днях тебе подвезу фирменные или почти фирменные клёпки и лейблы, мне должны из Одессы доставить.
- Вот, это здорово, надо было и железные подходящие замки заказать, но ничего, мне девочки обещали их раздобыть.
- Танюха, постарайся поменьше на эту тему с кем-либо распространяться, а то, как и я, получишь кличку в камере.
Правда, Настя?
Тебе, этого лучше не знать, а мы с подругой уже малость тюремной баланды похлебали.
В пятницу рано утром Фрося получила от проводницы свой заказ, щедро с ней рассчиталась, и та заверила, что всегда готова услужить в рамках её возможностей.
В обеденный перерыв, заехав предварительно на рынок за апельсинами для детей, поднялась в квартиру к Тане.
Поздоровавшись, вручила ей пакет с апельсинами:
- Танюха, займи девочек цитрусами, а я на кухню, быстро переговорим, а то мне надо возвращаться на работу.
Когда молодая женщина вошла на кухню, Фрося сразу же показала ей клёпки и фирменные этикетки:
- Глянь, будем лепить джинсы Levi Strauss, натуральные меньше, чем за двести рубликов не продаются.
Когда Таня стала машинально перебирать в пальцах привезённое Фросей, та вдруг обратила внимание на её лицо:
- Танюха, а, чего ты такая заплаканная, что случилось, давай, выкладывай подружка, так дело не пойдёт, нас ждут подвиги, а тут сплошная сырость.
- Фрося, это касается только меня, а я что-нибудь придумаю...
И вдруг губы у неё задрожали и по бледным щекам покатились слёзы.
Она развернулась, чтобы убежать, но Фрося быстрым движением схватила её за руку, прижала к себе худенькое тело и стала нежно гладить по вздрагивающим плечам:
- Таня, Танечка, Танюша, успокойся девочка, что за горе свалилось на тебя, не держи в себе, поделись со мной, может быть я смогу тебе чем-нибудь помочь?
Таня буквально упала на табуретку и закрыла лицо руками:
- Я не могу, не могу вам рассказать такое, мне так перед вами стыдно.
И её вновь сотрясли рыдания.
- Фрося, я вас умоляю, уходите, оставьте меня одну, когда я успокоюсь, то позвоню, и мы поговорим про эти джинсы.
Фрося вышла в прихожую, скинула куртку и сапоги, облачила ноги в домашние тапочки и вернулась на кухню.
- Хватит Танюха, возьми себя в руки, смотри, как девочки твои расстроились, малышка уже вся в слезах, а старшая смотрит на меня, как будто я стала виной твоему горю.
- Простите меня, пожалуйста, пойду вымою лицо холодной водой, успокою детей и вернусь к вам, но, право, лучше бы вы сейчас ушли.
- Танюша, мы теряем время, а у меня его очень мало, приводи себя в порядок и возвращайся, а я девочкам пока апельсины почищу.
Таня вернулась несколько успокоенная, села на табурет, руки безвольно лежали на коленях.
Не поднимая глаз, она не сказала, а выдохнула:
- Я беременная.
К чести Фроси, она уже давно догадалась о произошедшем, поэтому и проявила такую настойчивость.
- Сёмка знает?
- Нет, я не хочу ему об этом сообщать, сама во всём виновата, сама и ответ держать буду, а у него серьёзная важная работа, да и чем он мне помочь может.
- Танюха, ты не права, участвовали двое, вдвоём и ответ держать должны.
- Какой там ответ, он разве мне что-нибудь обещал, мне только сейчас не хватало третьего родить, с этими чуть справляюсь, буду делать аборт и точка.
- Танюша, решать только тебе, но мне кажется, что ты делаешь ошибку, не сообщив моему сыну о произошедшем, он, конечно, напакостил, но я тебе скажу вполне определённо, он не подлец.
- А, я и не сказала, что он подлец, но из жалости или долга, а вы его знаете лучше моего, может заставить меня родить, а это сломает ему жизнь.
Я знаю, что вы, а в будущем и он, никогда мне этого не простите.
- Да, девочка, похоже, ты уже многое передумала, и при этом, за нас всех.
Скажи, какой срок, можно ещё подождать или дело срочное?
- Я не ходила к врачам, но по моим подсчётам недель пять-шесть.
- Знаешь, я когда-то была в подобной ситуации и в подобных размышлениях, но приняла решение рожать, отец нашего Сёмки к тому времени скончался, и я решила оставить на земле след по нему и нисколько об этом до сих пор не жалею.
У тебя другая ситуация, и ты приняла на себя ответственность за судьбу зародившегося в тебе плода, после ваших с моим сыном любовных утех.
Время действительно поджимает, ведь сегодня на таком сроке делают вакуум, бабы говорят, что это гораздо менее болезненно, намного эффективней и без тяжёлых последствий, но это так говорят.
- Фрося, моя подружка уже договорилась с одной медсестрой, которая делает аборты на дому, но она предпочитает его делать при восьми неделях срока.
- Обалдела или как, придумала тоже, идти на подпольный аборт на дому.
Подожди, я сейчас попробую воспользоваться старыми связями, ты ведь не знаешь, а я, когда приехала в Москву, восемь лет проработала санитаркой в больнице, и таких
сердечных, как ты богато водила к нашим докторам, от лишней копейки никто не отказывается.
Так, где это мой блокнотик, ага есть, только бы она ещё не уволилась и признала меня, чай десять лет прошло, как я ушла с больницы.
Здравствуйте, Нину Захаровну можно позвать к телефону...
И обернувшись к Тане:
- Есть, работает и на месте.
Захаровна, это тебя беспокоит Фрося, десяток лет прошло, как я от вас уволилась, но может быть, помните?