И через несколько секунд:
- Захаровна, не буду отнимать у вас много времени, тут одной молодой женщине нужна особая помощь, по старой памяти не окажите услугу?
Большое спасибо, поняла, ага, хорошо, всё передам, будет сделано. Сколько сейчас?
Без вопросов, заранее благодарю, до свиданья.
Так, Танюха во вторник с самого утра ты должна явиться в больницу, сейчас напишу, где это находится и к кому обратиться, стоит это удовольствие четвертак.
- Фрося, огромное Вам спасибо, Сёма говорил, что надёжней друга, чем его мать на свете нет, и я ещё раз в этом убеждаюсь.
- Говорил, говорил, лучше бы о бабе в нужный момент подумал.
- Не корите его, я сама во всём виновата, вся причина в моих плохих квартирных условиях.
- Всё, я побежала, работать стало некогда, ничего не успеваю, надо на пенсию уходить.
Таня улыбнулась:
- Моей маме лет на десять меньше, но куда ей до вас.
глава 38
Выйдя от Тани, возвращаясь на работу, Фрося машинально крутила руль и обдумывала нынешнюю сложившуюся ситуацию, что-то ей в ней очень не нравилось.
Вроде всё провернула оперативно и пристроила Таню в надёжные руки, всё же больница, есть больница, но дело не в самом аборте, не она первая, не она последняя.
Она ловила себя на том, что не всё сделала и сказала для того, чтобы молодая женщина изменила своё решение или, по крайней мере, сообщила Сёмке о случившемся.
С одной стороны, она проявила высшую степень человечности и участия в судьбе Тани, а с другой, можно подумать, что спешит со своей помощью, чтобы освободить руки сыну от внезапно навалившейся непредвиденной проблемы.
Самое интересное, что со стороны глядя, то и другое имеет здесь определённую окраску.
Конечно, можно ещё всё поправить, вечером позвонить Сёмке, рассказать ему об этой беременности Тани и пусть он берёт на себя груз ответственности или не берёт, но тогда она по отношению к нему, в любом случае, будет внимательной мамой.
А, что тогда Таня?
В случае если её сын в порыве благородства и скоропалительного решения убедит свою подружку оставить ребёнка, а потом они разойдутся, тогда вся вина за произошедшее ляжет на неё, а отдуваться всю жизнь Тане.
А, ну их, пусть идёт, как идёт, надо лучше подумать на тему, а может и, правда, уволиться, для чего ей эта работа сейчас, когда завертелась такая интересная жизнь.
Сегодня же поговорю с Валерой.
После того, как Фрося изложила свои доводы заведующему, в кабинете поднялась настоящая буря:
- Фроська, ты, что очумела, какое к чёрту увольнение, я ведь за тобой, как за каменной стеной.
Ты, же у меня связующая нить во многих наших начинаниях.
Науму уже за семьдесят, вот он точно скоро пойдёт отдыхать. И с кем я, скажи на милость, здесь останусь?!
Слушать не хочу твои доводы, у меня своих достаточно, ты уволишься, и я следом, мне даже не будет с кем душу наизнанку вывернуть, некому будет сказать, Валера хватит,
хорош пить, подумай о своём здоровье.
К чёртовой матери ты уволишься, с завтрашнего дня переходишь на четырёхчасовой рабочий день. Тебя устраивает? Будешь работать с восьми до двенадцати, а если тебе надо будет, и вовсе какой-нибудь из дней не выйдешь, тебя Иванович прикроет, пока твоя подруга на работу явится, согласна?
Чем больше Карпека разорялся, тем теплей становилось на душе у Фроси, а предложение, которое он выдал под конец своей бурной тирады вовсе повергло в шок, ведь лучше и придумать нельзя, ай, да, Валера!
- Валерочка, милый, успокойся, тебе нельзя так нервничать, растратишь зря всю свою мужскую силу, а у тебя молодая любовница.
Я согласна на четыре часа, а если надо будет, то можешь моим временем располагать без стеснения и не в рабочее время.
Никуда я от тебя не денусь, мы же в одной упряжке.
Просто, скажу тебе по секрету, у меня и другие коммерческие дела стали наклёвываться и, кстати, свои босоножки можешь к нам с Настей пристраивать, толкучка теперь становится - наш дом родной.
Есть у меня ещё одна мысль, что иногда и в другие города стоит наведываться.
В Москве не будем особо мозолить глаза и рынок расширим, как считаешь?
- Считаю, что мне тебе советовать нечего, ты кого хочешь на рысях обойдёшь, но всё же один совет дам.
По толкучке ходит наряд милиции, главный у них капитан Гордеев Владимир Егорович.
Передай ему от меня привет и обласкай красной бумажкой, тогда у меня за тебя душа вовсе будет на месте.
Вечером в субботу позвонила Таня и сообщила, что одни джинсы готовы и можно их у неё забрать.
Учитывая, позднее время, детей, наверное, Таня уже уложила спать, поэтому Фрося тихонько постучала в дверь.
- Проходите, проходите, пожалуйста, на кухню, девочки спят, а я тут химичу с выкройками.
На этот раз Таня выглядела спокойной и сосредоточенной, волосы собраны в узел на макушке, полностью открыв худенькое, но весьма симпатичное личико.
Сняв куртку и сапоги, Фрося прошла вслед за Таней на кухню.
- Ну, показывай своё произведение искусства.
- Ну, скажете искусства, скорее искусство подделки.
Обе женщины рассмеялись.
- Танюха, хорошо сегодня выглядишь. Дети, надеюсь, поправились?
- Да, да, в понедельник пойдут в садик и ясли, вот тогда я смогу оторваться в полной мере, правда, во вторник придётся отлучиться на несколько часиков.
- Не сходи с ума, после этого не садись сразу за машинку, парочку дней точно отлежись.
Ты, думаешь джинсы толкать, как мороженное на углу распродавать, кому не поподя, две-три пары в неделю для нас достаточно и без них товара хватает.
- Фрося, мне не удобно спрашивать, но всё же скажите, пожалуйста, сколько я буду иметь за каждую пару?
Фрося подняла глаза к потолку, как будто там находился ответ, пошевелила губами и посмотрела на Таню:
- А, сколько ты хочешь?
- Сначала посмотрите на то, что у меня получилось, выскажите своё мнение, а потом я назову свою цену, хотя, если честно, то на любую соглашусь.
Фрося крутила в руках джинсы и морщила нос.
- Что плохо, не нравится, вы другого ожидали?
- Танька, не дури голову, лучше напяль их на себя, за что дурни такие деньги платят, в этой дерюге только навоз по полям раскидывать.
Штаны Тане были велики, но всё же можно было лучше разглядеть ровность швов, как лежит пояс, не висит ли пройма, как смотрится лейбл и клёпки.
Фрося несколько раз перекрутила худенькое тело швеи, разглядывая спереди и сзади, и, наконец, изрекла:
- Танюша, ты, похоже, можешь в день лепить по две, а то и по три пары и, если бы я тебе назначила цену двадцатку, то тебя бы это вполне устроило?
Таня захлопала в ладоши:
- Да, да, именно эту цену я имела в виду!