- Ты, рано стала радоваться, мы не можем этой подделкой наводнить всю Москву, нас быстро вычислят и тогда будем не от милиции бегать, а от покупателей, которые придут
бить нам морды.
Ну, чего ты раньше времени опечалилась, за каждые эти штанишки будешь получать тридцатку, но больше, чем по две пары в неделю брать не буду. Тебя устраивает?
- Конечно, устраивает, ведь это в три-четыре раза больше, чем я получала, работая с Вами в мастерской.
- Не грусти девочка, занимайся детьми, собой и можно, между прочем, брать у людей другие заказы или шей что-нибудь попроще на продажу, всё равно Настька будет стоять на толкучке со своим вязаньем, вот и ты что-нибудь ей подкидывай, по мелочёвке и, смотришь, накапает тебе за месяц ещё какая-нибудь сотня-другая.
- Я поняла, и так, большое вам спасибо, я начинаю даже подумывать откладывать денежки, чтобы в будущем поменять эту халупу на двушку.
- Похвально, вот это по мне, нечего стоять на месте, но дай слово, что без меня ни одной пары этих штанов не продашь на лево, случайно узнаю, отвернусь навсегда.
- Фрося, вы меня обижаете, даже такой мысли не возникало.
- Я тебе и говорю для того, чтобы не возникало.
На завтра затемно Фрося забрала Настю из дому, и они поехали на своё новое место работы.
Расположились на том же прилавке, что и в прошлый раз, разлили из термоса по походным пластмассовым чашкам чай и стали завтракать, а заодно и греться.
В основном на вещевом рынке пока были одни продавцы, Фрося не спешила выставлять самый дорогой товар, ограничившись набором хрустальных бокалов, парочкой
бюстгальтеров, трусиками и джемпером, и всё равно эти вещи выделялись на фоне Настиного вязанья.
Постепенно стали подтягиваться покупатели и вокруг их прилавка собралась кучка людей, приценивающихся к товару, и тут Фрося заметила прогуливающихся по рядам
милиционеров.
- Настюха, торгуй тут без меня, а я пошла защищать наши тылы.
Выбрав удачную позицию со стороны покупателей, она дождалась, когда к ним приблизятся милиционеры и смело обратилась к старшему по званию:
- Простите, вы Владимир Егорович?
- Да, а в чём дело?
- Мне Валерий Иванович Карпека велел передать вам привет, просил вас зайти к нему ближе к теплу, у него для вашей жены сможете приобрести шикарные босоножки.
- Спасибо, передавайте ответный, непременно зайду.
- Товарищ капитан, подойдите, пожалуйста, к этому прилавку, где мы торгуем по мелочам с моей подругой, я хочу для вашей жены тоже сделать маленький подарок.
Настя, когда увидела, как Фрося приближается к ней вместе с нарядом милиционеров, чуть не обомлела, а ещё больше, когда на её глазах подруга взяла с прилавка тонкие трусики и, хрустя обёрткой, вручила их капитану.
Тот небрежно засунул их в карман милицейской тужурки и многозначительно посмотрел на женщину, кивнув в сторону своих подчинённых.
Фрося поняла, что сморозила ерунду, но деваться уже было некуда, она с улыбкой вручила ещё две пары хмурым стражам порядка.
- Ребята, думаю, что и вам будет кому сделать приятно этими маленькими подарками.
Улыбки тут же разукрасили лица милиционеров и они, поблагодарив щедрую женщину, пошли дальше ловить спекулянтов.
- Вот, теперь Настюха, я могу притаранить сюда смело финские сапожки и джинсы.
Глава 39
Уже в полдень счастливые продавцы свернули удачную торговлю и отправились домой.
Сидя в автомобиле они бурно обсуждали все перипетия произошедшего на рынке.
- Фросенька, а скажи, как удачно пошли сапожки и эти дурацкие штаны, двести двадцать рублей за это говно, с ума сойти, я бы в них на огород постеснялась выйти.
- Настюха, мы с тобой отстали от жизни, да, и время наше ушло, нам даже трудно представить, что можно одевать на свои задницы эти модняцкие штаны.
А, вот, одни такие финские сапожки я оставлю себе на следующий год, выйдет, правда, дороговато, ведь надо вам с Анькой за них процент отдать.
- Подруженька ты, что опупела, о каких моих процентах говоришь, чтобы это я слышала в последний раз, а иначе рассержусь и надолго.
Фрося улыбнулась:
- О, подруга, оказывается ты умеешь сердиться и на меня.
Ну, не хмурься, весь остаток, что останется после распределения навара по другим адресам, делим ровненько пополам и никаких вопросов, а, что самим глянется берём по
номиналу, согласна?
- Нет, не согласна, не держи меня за полную дуру, без тебя я бы торговала только своими варежками, мне пол сотни за день торговли, и я буду счастлива, ведь это, как минимум двести целковых за месяц, с институтами такие деньги не получают.
- Договорились, это твоя ставка, а премии тебе выдавать моё дело.
- Лапочка, сердечная без тебя и я, и Анька, и Танька сидели бы гладко и только облизывались, дели по уму и не играй в благородство.
Помню, на своём самогоне редко, когда двести рубликов в месяц наторговывала, а, сколько сама тратила на сахар и дрожжи, а, сколько газа палила, сколько ночей не
доспала, а, сколько было риска, да, и ты знаешь, чем вся моя эта работа и торговля закончилась.
- Настенька, чтобы больше не возвращаться к этому разговору, твёрдо уясни для себя: какой-то мужик с чёрной бородой выдал тебе этот товар для продажи и в конце дня
платит, скажем, десятку за услуги, если я на тот момент окажусь рядом, говори, что давняя знакомая подошла поболтать.
На тебе они и споткнутся, ведь весь основной товар у меня в машине, но думаю до этого не дойдёт, но, как учил меня мой бывший любовник, лучше обезопасить тылы, что я и сделала с этими ментами.
- Фросенька, я ведь чуть в штаны не наделала, когда ты двинулась с ними ко мне.
- Настюха, теперь эти менты наши, но иногда надо будет им что-нибудь по мелочам подкидывать.
- Подкинем, подкинем, душа с них вон.
Во вторник ближе к вечеру Фрося всё же решила навестить Таню.
Она сама не могла себе объяснить почему, но в её душе жила какая-то предрасположенность к этой женщине.
Может быть потому, что по её протекции та пошла в больницу делать аборт, может какая-то ответственность перед сыном, а может быть, просто, личная симпатия, а, скорей всего, первое, второе и третье.
Квартира Тани встретила её тишиной, двери никто не открыл, и она крайне взволнованная спустилась вниз к своей машине и тут же увидела её, она вела за руку старшую дочь, а младшую держала на руках.
Фрося подскочила и чуть ли не вырвала из рук Тани малышку:
- Танюха, у тебя мозги есть, что ты делаешь, кровью хочешь изойти?
В лице у Тани и так не было ни кровинки, поэтому Фрося тут же сменила тон:
- Скажи девчушке, чтобы не плакала, я ведь тётя хорошая, твою маму люблю, сейчас придём домой, я вас покормлю, а мама полежит немножко, правда, Анжелка, ты мне