- Не глупи девочка, Аня женщина холодная, расчётливая и уже в годах, а ты ведь свеженький персик, горяченькая, симпатичная и если станешь ещё покладистой, то я для тебя открою мир наслаждений, богатства и приобщу к нашей высокой культуре и искусству.
Фрося услышала шум борьбы и хотела уже вмешаться, и положить конец мерзкой сцене, свидетелем которой ей не посчастливилось стать.
Хотя, кто знает, может и на счастье она появилась тут в эту минуту.
Она стремительно поднялась на крыльцо и взялась за ручку двери, но не успела её открыть, как услышала звук падающего на пол тела, стоны и ругань Андрея.
- Ты, что сука, делаешь, я тебя в порошок сотру, я тебя перед Сёмкой выставлю в самом неблагоприятном свете, ты ещё будешь у моих ног валяться и просить о снисхождении...
- Пока валяешься ты, и предупреждаю категорически, обходи нас с Сёмкой за километр и если хочешь сохранить со мной видимость хороших отношений, за две секунды убирайся отсюда.
Мне не за себя стыдно, а за тебя перед твоей матерью, к которой питаю самые нежные чувства.
Скажешь что-нибудь про меня плохое Сёмке или матери, я тебя уничтожу, своими руками порешу, глаза твои наглые с корнями вырву, ты понял или ещё раз повторить, быстро убирайся отсюда!
- Танечка, больно ты грозная, думаешь наш Сёмочка тебя в жёны возьмёт, потешится немного и бросит, не таких девчонок бросал.
- Катись отсюда, пока сверху кочергой не заехала, пижон несчастный, видишь ли, культуру он для меня откроет.
Я сейчас тебе полностью и окончательно охоту приставать к бабам отобью.
Фрося только успела отскочить на несколько шагов от крыльца в сторону калитки, как из дверей по ступенькам полусогнувшись, с красным от боли и гнева лицом сбежал её
средний сын.
В проёме только мелькнула рука Тани, которая с треском захлопнула за ним входную дверь.
Глаза матери и сына встретились.
Было видно, что Андрей быстро соображал, стала ли мать свидетелем его фиаско?
Догадывается ли она по его внешнему виду о произошедшем в доме и, как выработать нужную для этого момента линию поведения.
- А, мамань, давно пришла?
А я, вот, воды попить очень захотел и вернулся на дачу.
Представляешь, открыл дверь, а тут такое солнце брызнуло в глаза, что я на мгновение ослеп и боком натолкнулся на притолоку.
И он для пущей достоверности погладил якобы ноющий бок.
- Нет, я только пришла, тоже напиться захотелось.
Видно стало, что Андрей обрадовался и уже отошёл от боли и потрясения.
- Мамань, пойду догоню ту симпатичную пару, а то не приведи господь, останемся с тобой на мели.
- За мою половину я спокойна, а о своей, тебе самому, пожалуй, стоит побеспокоиться.
Андрей уже обрёл полностью свой апломб:
- Мамань, не будь так доверчива и самоуверенна, в паспорт иногда надо заглядывать.
- А, чего мне заглядывать, любовники при встречах у меня его не спрашивают, а кому захочется выяснить, на памятнике прочтут дату рождения и смерти.
Фрося не говоря больше ни слова сыну, вошла в двери дачи и сразу же натолкнулась на расстроенное лицо Тани.
- Танюха, дай мне, пожалуйста, водички, во рту после разговора с сыном пересохло.
- Так, вот, кружка полнёхонькая стоит на тумбочке, Андрей, наверное, забыл, за чем приходил.
У Фроси действительно пересохло во рту и она залпом опустошила пол литровую кружку воды.
- Что ты, тут топчешься, как золушка на кухне, пойдём, моя девочка, на воздух, прогуляемся навстречу Сёмке с детьми.
глава 45
После сладкого стола, Андрей с Аней заторопились уезжать.
Никто из присутствующих не стал их задерживать, при этом Семён с Таней наотрез отказались от предложение довезти их до Москвы.
- Нет, братан, мы ещё побудем здесь, тем более, дети разоспались.
- Езжайте Андрей, я попозже их сама доставлю, не стоит сегодня обращать на себя особое внимание милиции, а у вас с ними будет в машине перебор.
После отъезда среднего сына с его пассией на сердце у Фроси стало спокойней, бури не произошло, а со временем всё вокруг этой истории успокоится.
Для себя она лишний раз отметила, что Таня женщина с характером, умеет за себя постоять, а за Андрея было стыдно, гнилинка, которую она заметила в нём ещё в его юности, так и осталась, как бы он её не маскировал.
На дачу ложился мягкий майский вечер.
Солнце склонилось к закату, ароматный воздух оглашали щебетом и пением птицы, души, присутствующих наполнял покой и блаженство.
- Танюша, какая ты рукодельница, торт объедение, я уже третий кусочек молочу, завтра с лопатой выхожу с самого утра выгонять из своего организма проклятые лишние калории.
- Мамуль, а у Таньки не в кобылу корм, одни косточки светятся.
- Вот, договоришься, оставлю тебя здесь на даче и без моих косточек.
- Нет, Танюша, ты нас с Фросей не наказывай, он ведь без тебя устроит нам рябиновую ночь.
Все эти подтрунивания носили мирный характер, Олег с Фросей видели, какими влюблёнными глазами смотрели друг на друга молодые люди.
- Ребята, а может быть останетесь здесь на ночь, разместимся, в тесноте, да, не в обиде, помнишь сынок, сколько здесь раньше народа бывало?
- Помню, конечно, помню, кстати, недавно письмо от Ленки получил, замуж вышла.
- Ну, вот, все там устроились, а по началу далеко не всё хорошо у них складывалось.
Поймав на себе настороженный взгляд Олега, Фрося уточнила:
- Это двоюродная сестра Сёмы, они с семьёй шесть лет назад в Америку уехали, а раньше эта дача принадлежала им.
- Мамуль, но ведь только наполовину, вторая часть была моей бабули.
- Правильно, ты прямой наследник этих хором.
- Ну, хоромы здесь уже другие, и ты отлично знаешь, ни на что я никогда не претендую.
- Ой, ли?!
И взоры всех обратились на Таню.
Та зарделась:
- Сёма ты, собираешься ехать, мне ещё до твоего отъезда надо успеть дошить тебе джинсовый костюм.
И отсмеявшись, Фрося поднялась на ноги:
- Олежка отдыхай, а я закину ребят домой.
Вернувшись, Фрося застала Олега, лежащего на диване с книгой в руках.
- А, чего ты, не спишь, меня поджидаешь?
- Как ты, догадалась?
Фрося присела рядом с мужчиной, нагнулась и поцеловала его в губы.
- Олежка ты, можешь мне не поверить, но никогда я не ощущала такого спокойствия рядом с любимым мужчиной.
- Фросенька ты, тоже можешь мне не поверить, но никогда я не ощущал себя рядом с любимой женщиной таким семейным человеком.