- Анюточка, а, что нам теперь делать, как к нему приблизиться, а может он не хочет возвращаться в свою страну, к своей матери, к жене и детям?
- Мамочка, только не паникуй, это на тебя вовсе не похоже. Как ты не понимаешь, что там проживает почти дикий народ, со своими законами, правилами и жестоким нравом. Ты, только представь, если бы он вдруг кинулся ко мне и объявил, что мы с ним брат и сестра, чтобы могло произойти...
- Анюточка, девочка моя, но я не верю, я не могу поверить, что он от нас отрешился, что он смирился со своей долей, ведь его ждёт любящая жена и дети.
- Мама, поклянись мне, что это останется между нами.
- Анютка, это ведь напрасное, я думаю, что и без клятвы, ты посвятишь меня в свою тайну, но если, надо...
- Не надо, ты же не хочешь причинить вред своим детям - у Семёна есть жена и двое детей от родственницы этого Масуда, как я поняла осведомителя, он вынужден был жениться, а иначе ему грозила смерть. Мамочка, это дикая страна, со своими средневековыми обычаями, я восхищаюсь своим братом, который смог в этих жутких условиях выжить.
Фрося вдруг заметила, что искусала все пальцы пока слушала дочь.
- Анечка, а, что дальше, что мне делать, к кому обращаться и, главное, что сказать Тане?
- Мамочка, я не вправе тебе что-нибудь советовать, но, на мой взгляд, ты всё можешь рассказать Тане, кроме того, что у него есть новая семья. В ближайшие дни я хочу вернуться в расположения армии Масуда в частном порядке. Тот осведомитель, за определённую плату обещал попробовать организовать для меня нашу встречу с Семёном, то есть, для него с Исмаилом, со мной, как с представителем Красного Креста по совершенно нейтральной проблеме, связанной с междоусобной борьбой между многочисленными афганскими кланами и племенами.
- Анюточка, неужели ты не боишься? Мне за тебя очень страшно!
- Мамочка, я уже не та трусиха, что была в детстве, юности и молодости. Мне ведь уже через полгода стукнет пятьдесят и не забывай, я живу в Израиле и являюсь до последней клеточки израильтянкой, а нам бояться нельзя, а иначе многочисленные враги, которые живут вокруг нас сотрут наш народ с лица земли.
- Анюточка, а когда ты мне позвонишь в следующий раз, ведь я теперь редко бываю дома и так боюсь теперь прозевать твой звонок.
- Мам, а чем ты так занята?
- Да, ерунда, открываем для Тани салон свадебных и выходных платьев, ты теперь бы Москвы не узнала. Доченька, я тебе сейчас расскажу новость, с которой не могу не поделиться, в конце января я уезжаю в Америку, где выйду замуж за известного тебе моего бывшего любовника, который скоро станет моим мужем...
Аня воскликнула:
-Мамочка, неужели за Марка Григорьевича?
- Да, моя миленькая, но о подробностях расскажу тебе уже при личной встрече.
- Мамочка, я сейчас расплачусь, сколько себя помню, всегда мечтала о твоём личном счастье, а Марк Григорьевич и для меня сделал много хорошего, хотя поначалу я его очень невзлюбила, но это, наверное, из ревности.
- Скажи Анютка, может мне стоит каким-то образом приехать в этот Афганистан и попробовать выйти на этого Масуда и попросить или потребовать от него возвращения своего сына?
- Ой, мамочка, не смеши, тут чёрт ногу сломит, если бы ты только могла представить, сколько здесь племён и народностей, а ещё всевозможных кланов и религиозных течений, несмотря на то, что все исповедают ислам. Подожди моя миленькая, я обязательно встречусь с нашим Сёмой в ближайшие дни и поговорю с ним, если, конечно, он этого захочет. Я передам ему твои слова и о том, как его жена, безутешная соломенная вдова не находит себе места и оплакивает свою горькую долю и разлуку с любимым мужчиной.
- Анюточка, когда Марк был в Москве, с ним также находился один очень хороший человек, который связан с какими-то еврейскими влиятельными организациями в Америке и он твёрдо мне обещал, что, если возникнут проблемы с крупным выкупом за моего сына из плена, они окажут всевозможную помощь, не считаясь с суммой.
- Мама, я тоже не бедный человек, а ещё есть Рива с Майклом, а ещё наша страна, которая никогда не оставляет евреев в беде, но американцам проще действовать на международной арене и поэтому, я буду рада, если они окажут давление на Масуда. Мам, что я тебе сейчас скажу, только в сию минуту приняла это решение, ведь уже к Новому Году я вернусь домой, год моей миссии заканчивается и мы с моим мужем и маленьким Эфраимом, по которым я ужасно соскучилась, прилетим в штаты к тебе на День рождения, готовь праздничный стол.
- Боже мой, моё сердце сейчас лопнет от счастья, неужели все мои горести уже позади, неужели и я могу быть счастливой и видеть счастливыми своих детей...
глава 67
После разговора с дочерью, перед Фросей встала невероятно тяжёлая задача, просто дилемма, рассказывать или нет, невестке о последнем сообщении Ани о Семёне. С одной стороны, это была невероятно приятная новость, подтверждающая, что их Сёмка жив, но с другой... как и чем обнадёживать молодую женщину, ждущую в свои объятия после долгой разлуки любимого мужа, который, возможно, в них и не стремится и, более того, уже является мужем совершенно другой женщины и это уже явно произошло не по принуждению. Увидев утром, горящую энтузиазмом и радостным возбуждением невестку в почти готовом к открытию салоне, Фрося приняла для себя твёрдое решение, что не будет пока тревожить ранимую душу Тани, своей не очень радостной для неё новостью. В огромных стеклянных витринах красовалось несколько шикарных свадебных и выходных платьев, сшитых Таней для демонстрации богатому покупателю, за ними висели тяжёлые, скрывающие внутреннее убранство портьеры. С названием не стали заморачиваться, общим решением было утверждено не столь броское, но всем показавшееся красивым название - "Салон Татьяна". Внутреннее убранство сразу же располагало к умиротворению и поражало потенциального заказчика своей уютной атмосферой - полы были сплошь в ковровом покрытии, стены на полтора метра высотой были закрыты деревянными панелями, над которыми висели тщательно подобранные картины с неброскими натюрмортами, пейзажами и иллюстрациями известных мастеров. Среди них были и картины Вики, которые она с большой радостью прислала из Крыма Фросе, по её просьбе, но наотрез отказавшись от приличного вознаграждения. Всю заднюю стену от пола до потолка покрывали зеркала, вдоль которых под пологим углом поднимался подиум. В довольно просторном помещение стояли низкие кресла и диванчики, напротив которых находились изящные журнальные столики, с лежащими на них модными каталогами и журналами. Кроме подиума сбоку устроили три примерочные кабины, а рядом с ними находилась не броская дверь в подсобное помещение, где также примостился склад, закроечная и швейный цех. За объёмным письменным столом важно восседала Таня, а напротив неё скромно устроились на стульях посетителей Фрося и Влад.