У мальчика на удивленье были светлые волосы и голубые сапфирового оттенка глаза. Чертами лица он ошеломляюще походил на свою новоявленную бабушку Фросю. Она забрала с рук невестки малыша, усадила к себе на колени и стала покрывать светлую голову поцелуями, не стесняясь своих неожиданно хлынувших слёз:
— Антошка, Тосик, Антошечка, какой же ты хорошенький, миленький… — наверное, папин любимчик.
Зара, улыбаясь, утвердительно кивала головой.
Марк тем временем достал свой мобильный телефон, и Фрося услышала, как он на хорошем английском языке заказывает ещё четыре билета на вечерний рейс самолёта, которым они собирались вернуться домой. Закончив заказ, он так же на английском обратился к Заре:
— Меня зовут Марк, я являюсь мужем твоей свекрови, следовательно могу смело называться твоим свёкром и дедушкой этих замечательных детей.
Сейчас ты соберёшь ваши вещички и мы полетим в Майами, где находится наш дом, и вы поживёте парочку дней у нас, а там уже мы вместе решим вашу дальнейшую судьбу.
Затем он достал из портмоне свою чековую книжку и попросил Фросю вписать на чеке сумму в пять тысяч долларов, поставил на указанное женой место печать со своей подписью и велел вручить родственнице Зары:
— Примите, пожалуйста, от нас эти скромные деньги. Простите, но мы на подарки не расстарались, не было времени, поэтому купите сами то, что посчитаете для вас нужным в данный момент.
И уже к Заре:
— Дорогая невестка, быстренько собирайтесь с детьми в дорогу, много вещей не берите, только самое необходимое, ведь в машине мало места…
И уже на русском к Фросе:
— Ты меня не осуждаешь?
Фрося осторожно сняла с колен младшего внука, поставила его на пол, взяв в свои ладони руку надёжного друга, благодарно погладила и прошептала на том же русском языке:
— Маричек, ты чудо…
Глава 5
Ошарашенные неожиданным изменением в их судьбе, Зара и дети молча сидели на заднем сиденье и во все глаза смотрели на Фросю и Марка, бурно обсуждавших что-то на непонятном для них языке.
— Марик, а что дальше?
— А дальше — мы поселим их в нашем доме. Две спальни стоят бесхозные на втором этаже, да и мой кабинет на первом можно быстро переоборудовать во временное место для сна кого-нибудь из детей, надо только купить диванчик или кресло-кровать.
— Ты меня не понял, мы ведь через три дня улетаем в Израиль, а они что — останутся здесь одни?
— Фросенька, неужели ты против того, что они поживут без хлопот в хороших условиях, пока мы будем путешествовать, а впоследствии видно будет.
— А потом ведь ты сам наметил в июле приезд Тани с детьми к нам в гости.
— Ну, до этого ещё надо дожить, я не думаю, что мы задержимся в Израиле и Москве больше, чем на три месяца. Приедем и в спокойной обстановке определимся — может, снимем им подходящее жильё, а может, и купим им что-нибудь скромненькое.
— Марик, но мы же их совершенно не знаем, ни их привычек, ни их обычаев, да что я перечисляю, нам ничего о них не известно.
— Фрося, даст бог, ко времени нашего возвращения в Штатах как раз объявится Семён, и он тогда сам будет решать судьбу своей семьи и определит отношения с Таней.
— Ну, нет, Танюха не должна знать о том, что Семён выжил и завёл другую семью, для неё это будет страшнейший удар. Она возненавидит меня всеми фибрами своей души и будет права. Ты только подумай, мало того, что я скрывала долгие годы этот факт, так ещё, выходит, приголубила его вторую семью, и замечу, при её законном браке с Семёном.
— Фросик, я тебя не понимаю, ты что — осуждаешь меня за скоропалительный поступок?
— Нет, не осуждаю, а даже очень благодарна, сама бы я на это никогда не решилась, но я растеряна, ума не приложу, что мы будем делать с заваренной нами кашей?
— Ну, я же тебе сказал, возвратимся где-нибудь в апреле и решим тогда, как правильно поступить. Америка большая, не обязательно им селиться в Майами, можно их определить и в другом городе. Таня погостит месяц и уедет, а они останутся…
— Маричек, миленький, но это ведь подло по отношению к двум этим женщинам.
Мужчина рассмеялся:
— Фросенька, ты ведь знаешь, с моральной стороной у меня всегда было не благополучно, четыре года женат был на одной, а любил и спал с другой.
— Ну и чего хорошего ты достиг, потерял одну, а мог легко потерять другую…
— Всё, Фросик, ты меня доконала, сейчас уже ничего не изменишь, а вернёмся из нашего сказочного турне и отправим восточную жену Семёна куда-нибудь подальше от нас, а пока пусть они понежатся в человеческих условиях.