Фрося с тоской наблюдала за тем, как возбуждённый своей речью её некогда такой любимый и нежный мальчик, раскладывал по полочкам будущую судьбу только что обретённого сына, совершенно не задумываясь, как это отразится на Фросе, на её старости, на будущих их встречах с внуком.
Зара с Фатимой тем временем сменили посуду и подали горячие блюда. Младший сын повернулся к матери.
— Мамуль, а, где твои фирменные голубцы, я их уже сто лет не ел.
— Ты, же мне не сообщил о своём визите, я бы ради тебя расстаралась, хотя уже давно подолгу не хлопочу на кухне. Кстати, ты мог бы сделать подобный заказ своей Заре, она ловко уже их фарганит, тем более, глядя на твою жену, я легко смогла догадаться, что, по крайней мере, полгода, как вы с ней встречаетесь.
Фрося с удовольствием вогнала острую шпильку в самодовольного сына, но, к сожалению, Зара при её словах густо покраснела и опустила глаза. Сёмка пронзил взглядом мать.
— Мамуль, так сложилась моя жизнь и ничего уже не попишешь. Я по-прежнему не совсем принадлежу себе, это не мои секреты и не моя воля. Поверь мне, всё это время, после того, как прибыл в Штаты, я внимательно наблюдал за вами издалека и высоко оценил вашу с дядей Марком благосклонность и доброту к моей семье…
— Поэтому и решил убрать её подальше от нас, чтобы мы больше не навязывали вам свою волю?
— Мамуль, это не совсем так, они едут поближе к моему месту работы, а вам и так хватило с ними хлопот, и я очень высоко оценил ваше благородство, самоотверженность и чуткость. Я отлично отдаю себе отчёт, что вы уже не молодые и не совсем здоровые люди, зачем вам лишние заботы, занимайтесь друг другом, а мы иногда будем вас навещать.
Вдруг он резко развернулся в сторону малого Сёмки.
— Скажи сын, ты обдумал уже мои предложения, тебя устраивают перспективы, нарисованные мной — в доме с родными тебе людьми, собственная комната, тренировочный зал под боком, самый престижный колледж и работа в лаборатории, сулящая тебе занятие любимыми науками под кураторством знаменитых учёных?
Ответ внука прозвучал громким выстрелом в тишине комнаты:
— Нет отец, я не буду жить вместе с вами, потому что не нуждаюсь в собственной комнате, в домашнем тренировочном зале и прочих излишествах.
Меня полностью устраивает колледж и мои преподаватели. Но, главное не в этом.
Пойми отец, мне не приятно принимать от тебя все эти блага, как компенсацию за долгие годы моей безотцовщины. Ты не в чём не виноват и ничего мне не должен, материальных благ я и в Москве имел предостаточно — у меня была своя комната, мне не чинили препятствий в занятиях спортом и любой ВУЗ был для меня открыт, благодаря не только моим способностям, но и маминым деньгам. Ты, ничего не хочешь знать о моей маме, это твоё право, но бабушку с дедушкой я не оставлю, пока они будут во мне нуждаться и постараюсь все каникулы проводить в их обществе.
Семён не стал остро реагировать на последние слова старшего сына, задержал на несколько секунд на нём свой горящий взгляд и поднялся на ноги:
— Мамуль, мы уже, пожалуй, пойдём, мне очень хочется побыть с женой и детьми в узком кругу и в домашней обстановке. Я собираюсь задержаться здесь в Майами на три дня, надеюсь, за это время у нас будут возможности побеседовать с тобой по душам, очень хотелось бы, чтобы мой старший сын остудил свою голову и нашёл для отца в своём сердце тёплое родственное место.
Два Семёна пристально смотрели в глаза друг друга и младший выдержал кинжальный взгляд отца.
— Папа, я с удовольствием буду общаться с тобой, только очень прошу, не поучай меня и не навязывай свою волю и поддержку, я же как-то без этого обходился почти семнадцать лет.
Старший Семён при последних словах сына взорвался:
— А тебе не кажется, что ты не имеешь право, судить своего отца, ничего не зная и не понимая…
Сын не дал ему договорить:
— Ну, теперь я многое узнал, а понимаю так, как мне хочется и видится, а в будущем постараюсь жить согласно своим взглядам, а не навязанным отцом, который ничего про меня долгие годы не слышал.
Все присутствующие с напряжением следили за словесным поединком отца и старшего сына, особенно волновался Фарид, прикипевший всем сердцем к старшему брату и с уважением относившийся к своему папе. Вдруг суровое лицо старшего Семёна разгладилось.