Ленин в соответствии с марксистскими представлениями считал, что регулярная армия не нужна, достаточно иметь ополчение, вооруженный народ сам себя защитит. Люди учатся военному делу без отрыва от работы и встают в строй только в случае военной опасности. Поэтому в мирное время от действительной службы можно отказаться, достаточно кратких учебных сборов.
С 1923 года началась радикальная реформа вооруженных сил. 8 августа ЦИК и Совнарком приняли декрет «Об организации территориальных войсковых частей и проведении военной подготовки трудящихся». Этот документ определил порядок формирования территориально-милиционной системы.
Красная армия строилась на сочетании кадровых частей и территориально-милиционных формирований, в которые призывали граждан на кратковременные сборы для обучения военному делу.
В пехоте, артиллерии и кавалерии служили два года, в авиации и в береговой обороне — три, на флоте — четыре. Больше половины дивизий строились на территориально-милиционной основе, дабы крестьяне-красноармейцы не слишком отрывались от хозяйства. Из деревни в армию шли пугающие письма — родители жаловались на налоги, на бедность, на хлебозаготовки, на то, что отбирают хлеб и скот.
В середине 1925 года в Красной армии было 77 стрелковых дивизий, из них 46 территориальные. В территориальной дивизии кадровым оставался только командный состав, а красноармейцев призывали на несколько месяцев в году на учебные сборы, чтобы они постепенно овладевали военным делом. Остальное время они жили дома и работали. В случае войны их предполагалось призвать на службу и развернуть полноценные части и соединения. Обучение растягивалось на пять лет, и в зависимости от рода войск переменный состав находился на сборах в общей сложности от восьми до двенадцати месяцев.
Фрунзе, конечно, вел дело к увеличению армии:
— Нам нужно беспощадно разбивать эти иллюзии, этот детский лепет о том, что в современной мировой обстановке нам можно обойтись маленькой кадровой армией.
Но деньги из бюджета, отпущенные на армию, позволяли обучать в кадровых частях не более четверти призывного контингента. Нарком доказывал, что нужна постоянная армия такой численности, «через ряды которой мы могли пропустить весь рабоче-крестьянский молодняк, который подрастает ежегодно». Приводил такие цифры: каждый год призывного возраста достигает примерно миллион 200 тысяч молодых людей. Чуть больше 300 тысяч физически не пригодны для несения службы. Значит, призвать можно около 900 тысяч:
— Между тем сейчас кадровая армия имеется в количестве пятисот шестидесяти двух тысяч человек. Если отбросить командный и политический состав, то при двухгодичном сроке службы ежегодно можно пропустить черед ряды армии только двести семьдесят тысяч человек. Выходит, что около полумиллиона молодняка мы обучить не в состоянии…
Как покажет Великая Отечественная, главная проблема Красной армии состояла в низком уровне подготовки кадрового состава вооруженных сил, а вовсе не в том, что допризывной военной подготовкой охватили не всю молодежь. В годы войны призванных из запаса всё равно приходилось обучать заново.
Новый военный министр, сам еще молодой человек, добивался омоложения командных кадров. Командиры старшего поколения, бывшие царские офицеры, были отстранены от ключевых должностей. На высшие посты выдвинулись молодые партийные военачальники, чье образование исчерпывалось разного рода краткосрочными курсами. Недостаток образования не считался недостатком. Перед ними открылась дорога наверх, и они всячески поддерживали нового наркома.
Уже после смерти Фрунзе на пленуме ЦК начальник Политуправления Красной армии Бубнов докладывал:
— Я должен здесь указать вам на один момент в жизни армии, который касается последнего периода и который связан с так называемой военной реформой 1924 года, когда мы произвели радикальную перегруппировку наших командных кадров. Эта перегруппировка состояла в том, что мы выдвинули на ответственнейшие посты в армии тех наших боевых командиров, которые получили боевую выучку в годы Гражданской войны и которых мы соприкоснули с военной наукой после окончания Гражданской войны, в последующие мирные годы. Это дало нам возможность накопить в военном ведомстве такие командные кадры, которые сделали остро необходимой ту радикальную перегруппировку, которую мы проделали в 1924 году…