Фрунзе умел спокойно и трезво обдумывать, выслушать и взвесить. Взвесив — твердо выбрать. А выбрав — довести до конца. У него было мужество решимости, без которого нет военачальника, нет полководца. И он непосредственно обеспечил нашей стране блестящую победу над Врангелем. Имя Фрунзе, наряду с другим именем — Перекоп, навсегда останется в памяти людской как прекрасная революционная легенда, в основе которой лежит живой исторический факт…
В протоколе заседания политбюро № 87 от 1925 года записали:
«а) Принять предложение комиссии о месте могилы т. Фрунзе — около Мавзолея, рядом с могилой Я. М. Свердлова.
б) Час выноса тела т. Фрунзе согласовать с временем приезда в Москву его жены».
Гроб с телом Фрунзе выставили в Колонном зале Дома союзов. Прощание шло два дня. Утром 3 ноября 1925 года, во вторник, его похоронили у Кремлевской стены. Выступали глава правительства Рыков, председатель Коминтерна Зиновьев, секретарь ЦК Сталин.
— Я не в состоянии говорить долго, — так начал свою речь генсек.
И действительно, был очень краток:
— В лице товарища Фрунзе мы потеряли одного из самых чистых, честных и бесстрашных революционеров нашего времени… Этот год был проклятым для нас годом. Он вырывает из наших рядов одного работника за другим. К сожалению, следует сказать, что не так легко и просто подымать молодых товарищей на смену старым революционным бойцам. Центральный комитет поручил мне выразить перед раскрытым гробом товарища Фрунзе скорбь всей партии…
И после смерти фигуру председателя Реввоенсовета продолжали использовать в политических интригах.
Профессор Греков дал интервью нескольким газетам, в том числе «Известиям» и «Труду», рассказав журналистам: «К больному после операции никого не допускали, но, когда тов. Фрунзе сообщили, что ему прислал записку тов. Сталин, он попросил записку прочесть и радостно улыбнулся».
Записка сохранилась:
«Дружок!
Был сегодня в 5 ч. вечера у т. Розанова (я и Микоян). Хотели к тебе зайти, — не пустил, язва. Мы вынуждены были покориться силе. Не скучай, голубчик мой. Привет. Мы еще придем, мы еще придем…
Коба».
Не только Сталин, но и Зиновьев тоже попытался в последний раз использовать авторитет покойного Фрунзе. 6 ноября 1925 года «Ленинградская правда» поместила воспоминания медсестры, которая рассказала, что в последний день в больнице Фрунзе читал труды хозяина Ленинграда и сказал врачу: «Сейчас дочитаю книгу «Ленинизм» тов. Зиновьева, которая, по моему мнению, является одним из лучших его произведений. Советую вам обязательно прочесть…»
Через пять дней после смерти Фрунзе, 6 ноября 1925 года, Ворошилов был утвержден наркомом по военным и морским делам и председателем Реввоенсовета СССР. Это было чисто политическое назначение. Триумф Ворошилова вызвал удивление в армейской среде, где были невысокого мнения относительно военных талантов Климента Ефремовича.
После смерти Фрунзе назвали «великим пролетарским полководцем», выпустили трехтомное собрание его сочинений. Началось изучение биографии и военных успехов покойного наркома. После изгнания Троцкого и расстрела в годы Большого террора практически всех крупных военачальников образовалась, как пишут культурологи, историческая дыра, которую пытались заткнуть мифологизированными фигурами вроде Василия Чапаева, Николая Щорса, Сергея Лазо, Александра Пархоменко. Фрунзе был в этом ряду единственным крупным и успешным военачальником, вписавшим свое имя в историю Гражданской войны.
Михаил Васильевич, можно сказать, был канонизирован армейскими политорганами. Но это не пошло на пользу изучению реальной жизни незаурядного человека с трагической биографией, сыгравшего столь важную роль в судьбе нашей страны.
В семье Фрунзе мужчины очень рано уходили из жизни. Отец будущего военного министра умер, когда ему было 40 с небольшим. Самому Михаилу Васильевичу исполнилось всего 40. Его сын Тимур героически погиб совсем юным. И не важно — болезнь сразила или погиб в бою. Важно другое: в этой семье мужчины себя не жалели. И потому остались в памяти благодарных потомков. За готовность жертвовать собой. За бескорыстие. За служение людям.