Выбрать главу

— Когда я принял командование, дело было очень безнадежно… Но я хотел хоть остановить это позорище, это безобразие, которое происходило… Уйти, но хоть, по крайней мере, с честью… И спасти, наконец, то, что можно…

Мы сели.

— Ну, первая задача более или менее удалась… И тогда вдруг оказалось, что мы можем еще сопротивляться… Мы их выгнали из Крыма… Но я должен сейчас же сказать, что я не задаюсь широкими планами… Того, что у меня сейчас есть, не может хватить на удержание большой территории… Я чего добиваюсь? Я добиваюсь, чтобы в Крыму, чтобы хоть на этом клочке, сделать жизнь возможной… Ну, словом, чтобы, так сказать, — показать остальной России… вот у вас там коммунизм, то есть голод и чрезвычайка, а здесь: идет земельная реформа, вводится волостное земство, заводится порядок и возможная свобода… Никто тебя не душит, никто тебя не мучает — живи, как жилось… Итак, мне надо выиграть время… чтобы, так сказать, слава пошла: что вот в Крыму можно жить. Так можно будет двигаться вперед, — медленно, не так, как мы шли при Деникине, медленно, закрепляя за собой захваченное. Тогда отнятые у большевиков губернии будут источником нашей силы, а не слабости, как было раньше… Я надеюсь удержать Крым…

— И зимовать?

— Да, зимовать, конечно…»

Но исторического времени Врангелю было отпущено немного. Михаил Васильевич Фрунзе не позволил ему зимовать в Крыму. Белая армия была слишком слаба, чтобы долго противостоять красным.

Второго ноября командующий Южным фронтом выступал на заседании Харьковского совета. Фрунзе просил позаботиться о раненых и больных красноармейцах, отправляемых в тыл. Объяснил, что кампания не закончена:

— Перед нами вслед за разгромом главных сил Врангеля ставится сейчас трудная задача — ворваться в самый Крымский полуостров. Там французскими инженерами настроены величайшие сооружения, там сосредоточены присланная той же Францией мощная военная техника, прекрасная артиллерия. Но практика нам уже показала, что поскольку за всей этой техникой не стоит одухотворенная рука живого человека, тогда и от нее ничего не останется. Мы уже имели примеры попыток этой самой техникой и этими самыми танками сбросить нас с Каховского плацдарма, но эти попытки кончились прахом. Я думаю, что не ошибусь, если здесь перед вами, представителями харьковского пролетариата, выражу надежду и, больше того, уверенность в том, что мы в очень короткий срок сумеем преодолеть эти последние чудеса французской техники — ворваться в Крымский полуостров и разорить последнее гнездо российской контрреволюции.

Фрунзе нуждался в опытных штабистах. Попросил прислать ему бывшего генерала Федора Новицкого, к которому привык. Отправил в столицу телеграмму:

«Москва, Начальнику Оперативного управления Полевого штаба Республики, для т. Новицкого.

Предполагаю Ваше назначение на должность моего помощника. В случае Вашего согласия прошу немедленно выехать в Харьков. Желательно получить и захватить с собой легковой автомобиль и два мотоциклета HP 5855.

Командюж Фрунзе».

Однако Новицкого к нему не отпустили. Федор Федорович находился в Риге, где шли советско-польские переговоры. Михаилу Васильевичу помогли другие опытные военные. Подготовкой Перекопско-Чонгарской операции занимались и главком Сергей Каменев, и начальник Полевого штаба Павел Лебедев.

Фрунзе привез с собой группу генштабистов, с которыми служил на Восточном и Туркестанском фронтах (см.: Военноисторический журнал. 2013. № 10). Начальником штаба фронта стал бывший подполковник, выпускник Академии Генштаба Иван Христофорович Паук. Заместителем начальника штаба назначили бывшего полковника-генштабиста Александра Карловича Андерса, начальником Оперативного управления — бывшего штабс-капитана (и тоже генштабиста) Петра Петровича Каратыгина, которому Фрунзе за взятие Уфы вручил золотые часы. Снабжением фронта ведал бывший полковник Владимир Васильевич Фрейганг, за плечами которого была не только Академия Генштаба, но и Интендантская академия. И, напомним, 4-ю армию возглавил бывший подполковник-генштабист Лазаревич, 6-ю армию — бывший капитан-генштабист Корк.

«Таким образом вокруг Фрунзе, — резюмирует историк Андрей Владиславович Ганин, — сложилась мощная и во многом отлаженная прежней совместной службой группа высококвалифицированных генштабистов, обладавших опытом проведения крупных операций в условиях Гражданской войны. При таких обстоятельствах сам командующий фронтом мог не обладать какими-либо военными познаниями, поскольку проведение операции становилось делом техники, ранее отработанной коллективом».