Махно оседлал восстание деревни против города. Крестьянское самосознание строилось на уверенности в том, что между деревней и городом — непроходимая пропасть. Городские жители — паразиты. А государство само по себе — зло. Идеал — это вольная жизнь, в которой вообще нет места начальству.
«Население требовало немедленного похода на город, чтобы разогнать засевших там ненужных, вредных для дела правителей», — вспоминал Нестор Иванович.
Он воспользовался невероятной активностью разбуженных революцией крестьян. Дал выход накопившемуся в деревне напряжению. И внутридеревенская вражда, усилившаяся в Гражданскую войну, превратилась в готовность перебить всех поголовно.
«Месть тем, кто рвет и топчет жизнь социально замученного, политическим насилием изуродованного и духовно порабощенного трудового народа! — призывал Махно. — Больше не будет пощады врагам трудящихся. Пощады не будет никому».
В конце 1918 года Махно преспокойно сел со своим отрядом на поезд, идущий на Екатеринослав, и прибыл на вокзал, находившийся в центре города. Петлюровцы не ожидали его появления и стремительной атакой были выбиты из города. Махно выпустил заключенных из тюрем, и они уже все вместе занялись грабежом.
«Летом 1918 года я переехал в Екатеринослав, — вспоминал очевидец. — Здесь четырнадцать раз менялась власть. Взяв город, махновцы истребляли всех «буржуев». Так продолжалось неделю. На восьмой день Екатеринослав был освобожден запорожскими стрельцами».
Город боялся Махно. Деревня встречала с восторгом, потому что он раздавал землю, обещал избавить от налогов и хлебопоставок. Он повсюду находил сторонников, которым по душе пришлись анархистские лозунги вольности и самоуправления.
Деревня не желала однозначно становиться на сторону белых или красных. Крестьяне всей душой были за красных, когда оказывались под белыми. И за белых, когда приходили красные. А мечтали остаться вовсе без власти.
Крестьяне желали, чтобы их оставили в покое. Сопротивлялись всем, кто пытался забрать хлеб. А советская власть рассматривала деревню как огромное зернохранилище. Большевики разрушили нормальный товарооборот: хлеб, да и все остальные продукты исчезли. В городах голодали.
«Встретили Новый, 1918, год в Мертвом переулке, где и ночевали, — записал в дневнике один из москвичей. — Сейчас возвращался домой и на заборе прочел начертанную «народною» рукой следующую надпись: «Что ни час, то совет. Что ни день, то декрет. А хлеба нет».
Восстанавливать нормальную экономику, в которой крестьяне выращивали зерно для того, чтобы его продавать, большевики не собирались. «Мы не хотим делать крестьянский социализм», — сразу предупредил Ленин. Иначе говоря, покупка хлеба не предполагалась, только изъятие.
Нестора Махно как крестьянского вождя большевики считали врагом и пытались уничтожить. Хотя он часто бывал полезен, поскольку еще сильнее большевиков ненавидел и белых, и самостийников, то есть сторонников независимости Украины. Объявил себя командующим Советской революционной рабоче-крестьянской армией Екатеринославского района и вместе с большевиками в конце 1918 года сражался против Симона Петлюры.
В середине февраля 1919 года Махно совершил один из многих поворотов в своей бурной политической карьере и вновь присоединился к большевикам, в тот момент нуждавшимся в любых союзниках, даже ненадежных. Но иметь дело с Нестором Ивановичем было трудно и опасно. Слишком непредсказуем.
На зданиях повстанческого штаба висели лозунги: «Власть рождает паразитов! Да здравствует анархия!», «Мир хижинам — война дворцам!» Его людям нравилась такая жизнь — в алкогольном угаре. Приятно горячила кровь внезапно обретенная власть над людьми.
Начало 1919 года — время расцвета Махно. Он оседлал важные железнодорожные узлы и, по подсчетам историков, контролировал обширную территорию с населением в два миллиона человек. Немаленькое государство, которым управлял железной рукой.
Гуляйполе превратилось в одну из столиц разорванной Гражданской войной России. Не Махно ездил на переговоры, к нему приезжали на поклон! 29 апреля 1919 года в Гуляйполе прибыл командующий Украинским фронтом Владимир Александрович Антонов-Овсеенко, крупная фигура. Это он брал Зимний дворец.
Антонов-Овсеенко считал, что благоразумнее иметь Нестора Ивановича в союзниках. Доказывал: если начать борьбу с Махно, то фронт вообще развалится и белой армии генерала Антона Ивановича Деникина откроется прямая дорога на Москву.